Кинорежиссер Карен Шахназаров – человек занятой. Генеральный директор «Мосфильма», заместитель председателя комиссии Общественной палаты по культуре, член попечительского совета Высшей школы телевидения МГУ, член правления СК России, он еще каким-то чудом успевает снимать кино. Причем, каждый новый его фильм неизменно становится событием культурной и общественной жизни. Будем надеяться, такая судьба ждет и его новую работу -- картину «Белый тигр», выход которой мастер приурочил к своему грядущему юбилею. Но в нашем политизированном обществе разговор не мог не начаться с куда более «горячих» тем…

О Путине и выборах  
-- Карен Георгиевич, вы были доверенным лицом Путина. Сознайтесь, это хлопотные обязанности?
-- Я не сказал бы, чтобы меня так уж сильно эксплуатировали. В основном я давал интервью, ну, и несколько раз выступал перед избирателями. Где и перед кем -- решали люди из предвыборного штаба Путина.
-- Глава предвыборного штаба, ваш коллега кинорежиссер Станислав Говорухин в интервью «Труду» заявил, что альтернативы Путину на сегодняшний день нет. Вы  разделяете эту точку зрения?
-- Абсолютно. Я пошел в доверенные лица Путина по убеждению, без подсказок с чьей-либо стороны, а тем более без какого-либо принуждения. Свою позицию я обнародовал еще за месяц-другой до того, как начались предвыборные страсти. Я публично заявил по телевидению, что Путин – принципиально важная фигура для сегодняшней России, и я буду голосовать за него. Прошедшие выборы показали: альтернативы Путину на сегодняшний день действительно нет. Более того, я считаю, что любой другой политик  страну попросту не удержал бы.
-- Как в этой связи относитесь к протестному движению?
-- Двойственно. Как это ни покажется кому-то странным, но вся эта митинговая  стихия Путину даже полезна. Особенно с учетом того, что он долго находится у власти -- фактически 12 лет, что, кстати, само по себе большое достижение.
-- Но именно несменяемость Путина оппозиция и ставит ему в вину…
-- Уверен: настоящий политик, в рамках, разумеется, закона, должен уметь удерживать власть, это его обязанность и долг. Мы, к сожалению, знаем и другие примеры. Горбачев, при всем моем к нему уважении, не удержал власть и шесть лет, в итоге так и не успел провести необходимые реформы. И Ельцин в силу разных причин тоже раньше срока должен был сложить свои полномочия. А Путин у власти, повторю, уже 12 лет, и его рейтинг по-прежнему высок, он пользуется народной поддержкой. Но и ему полезно знать, что в обществе существуют другие мнения, что есть определенное недовольство его политикой. Это, считаю, будет только дисциплинировать Путина и власть в целом.
Что касается самого протестного движения, то оно весьма разнородно. Есть большое количество обычных людей, которые в искреннем порыве выходят на площади, чтобы возвысить свой голос за честные выборы. Но на этих площадях (а чаще на трибунах) мы видим и хорошо знакомых нам политиков, которые решают свои вполне конкретные и зачастую корыстные цели – вот они у меня симпатии не вызывают.
-- Намекаете на руку Госдепа?
-- Да, в организации этих митингов в определенной мере участвует и так называемое проамериканское лобби. Но я, кстати, не стал бы его демонизировать. Любая империя такого масштаба, как США, всегда имеет свое лобби практически во всех странах – от Европы и Японии до Латинской Америки и арабского мира. СССР, кстати, в свое время тоже имел мощное просоветское лобби во многих странах. Это нормальный, естественный ход вещей: любая империя стремится влиять на другие страны, в том числе и на их внутреннюю политику. Это не сегодня, а еще в древние времена началось. Например, Юлий Цезарь, готовясь к Галльской войне, искал своих сторонников (по сегодняшнему -- лоббистов) среди германских племен. И они у него были – наряду с противниками.
Проамериканское лобби в нашей стране – это не обязательно люди покупные и совсем не обязательно шпионы, как зачастую утверждает власть. Да, есть те, кто имеет от США некую выгоду, не обязательно, кстати, в дензнаках – это могут быть послабления с визовым режимом, видом на жительство и т.д. Но среди проамериканского лобби в нашей стране есть и настоящие патриоты России, которые искренне считают, что для нашей страны гораздо выгоднее находиться в фарватере политики Запада, США, а не искать «свой путь». К этому, мне кажется, надо спокойно относиться – без истерик и спекуляций. Но и надо отчетливо понимать, что Путин -- не та фигура, которая устраивает Запад в целом и США в частности. Вот здесь, собственно, и проходит линия водораздела.
Все это, впрочем, не отменяет того простого факта, что проамериканское лобби в нашей стране – независимо от мотивов своих действий -- грамотно использует ошибки и слабости нашей власти. А их, увы, более чем достаточно.
О коррупции
-- Одна из главных бед нашей страны – коррупция. Скажите, она в нашей стране непобедима?
-- Ну, это чересчур сильное заявление. Но при этом не надо делать вид, что в России никогда не воровали. Воровали, как известно, и при царях, и при коммунистах. Но надо понять суть последних 20 лет и оценить достижения этого непростого периода. При всем моем уважении к успехам СССР, который создал мощную производственную базу – гигантские заводы, электростанции, нефтепроводы, оборонную и космическую отрасли, -- в нашей стране напрочь отсутствовала инфраструктура потребления. Не хватало магазинов, бензоколонок, ремонтных мастерских, ресторанов с гостиницами, не говоря уже о таких диковинках как фитнес-центры и массажные салоны. Советскую власть это просто не интересовало. И вот вся эта инфраструктура буквально с нуля была создана за последние 20 лет. Выезжаешь из Москвы -- и на десятки километров вдоль трассы тянутся оптовые магазины, строительные рынки, кафе, рестораны, отели…
Странным образом наши либералы почему-то не используют этот козырь в своей пропаганде. Когда коммунисты говорят: «А вы ничего не построили», надо напоминать об этой гигантской стройке, которая шла и все еще идет в масштабах страны. Сначала это были палатки, времянки, а теперь это вполне цивилизованная сфера услуг и потребления. Но по иронии судьбы, всю эту инфраструктуру могли построить, грубо говоря, только жулики и бандиты.
-- Почему вдруг?
-- Так мир устроен. Люди, которые спасают челюскинцев и открывают в глухой тайге месторождения нефти, -- они не могут строить сети частных бензоколонок и открывать строительные рынки, им это неинтересно. Может, «бандиты и жулики» – некорректно сказано, но такими делами во всем мире занимается определенный тип публики. Из фильмов итальянского неореализма, из американской литературы – например, из романов Драйзера, -- мы знаем, что строительство инфраструктуры потребления и в Европе, и в Америке сопровождалось чудовищной коррупцией, взятками, откатами. Так что в известной мере вся эта грязь у нас сегодня неизбежна.  
-- Но ведь коррупция у нас имеет место не только в сфере потребления, а и при заключении нефтяных и газовых контрактов, при распределении денег на производство кино…
-- В отличие от нынешней молодежи, мы ведь с вами читали Маркса. И у Маркса переживаемый нами исторический период называется так: «Первоначальное накопление капитала». Западный мир прошел этот путь в 16-17 веках. Отказавшись от социалистического выбора, мы вернулись во времена «дикого капитализма». И, волей-неволей, обречены сегодня в России на повторение уже пройденных человечеством исторических процессов, причем, в ускоренном режиме. Это и порождает сегодняшнюю страшную коррупцию. Но это не значит, что она вечна и непобедима. С ней надо планомерно бороться, как борются с этим злом во всех странах. И она постепенно пойдет на убыль.
О первоочередных реформах
-- Что, на ваш взгляд, надо сегодня менять в нашей стране, чтобы жизнь становилась лучше?
-- Мне кажется, насущно необходима демократизация всех сфер нашей жизни. Это позволит, помимо прочего, бороться с таким злом, как бюрократия, которая во многом и плодит коррупцию. Для меня это проблема номер один в нашей стране. Не спорю: бюрократия есть в любом обществе, но из простой прослойки, как ее классифицировали «основоположники», она превратилась нынче в самостоятельный класс -- со своими интересами и целями, весьма далекими от  интересов общества. И это здорово тормозит развитие страны.
Еще одна из острых проблем, которая стоит перед Путиным, -- кадровая. Это, кстати, «слабое звено» в его работе. Там, наверху, возможно, виднее, но мне с моего небольшого гражданского места кажется, что Путин в своей деятельности использовал слишком узкий круг людей – так называемую питерскую команду, с которой он вместе учился, работал. Но насущные задачи модернизации (а наша страна объективно отстала по многим показателям) можно решить, только опираясь на потенциал всего народа, по-прежнему богатого талантливыми, инициативными людьми. Мне кажется, понимание этого в ходе предвыборной компании у Путина появилось.
-- Как вы относитесь к идее прямых губернаторских выборов?
-- С опаской. В такой большой стране, где не до конца преодолены сепаратистские тенденции, возвращаться к прямым губернаторским выборам, по меньшей мере, преждевременно. Это серьезно ослабит центральную власть, а то и станет предвестием возможного распада страны, как это уже стояло на повестке дня в лихие 90-е годы. Мне как раз кажется, что отмена губернаторских выборов стала в свое время смелым и сильным политическим шагом Путина. И этой линии ему надо придерживаться впредь. Другое дело, что надо дать больше прав общественным институтам на местах, чтобы в случае, если губернатор, облеченный доверием президента, не тянет, или зарвался, или проворовался, его можно было по требованию народа отозвать. Словом, надо создать систему, при которой  общество имело бы действенный контроль над властью.
О телевидении  
-- Для этой цели, как мне кажется, хорошо подходит Общественное телевидение. Как вы относитесь к этой бурно обсуждаемой идее?
-- Честно сказать, я пока не очень понимаю, как Общественное ТВ будет функционировать в нашей стране. К примеру, в Англии есть общественный канал – ВВС, но там каждый гражданин, желающий его смотреть, платит абонентскую плату. Готово ли к этому наше не самое богатое общество? А если у нас такой канал будет финансировать государство, то будет ли он Общественным? Пока во всех обсуждениях проекта Общественного ТВ ничего не говорится о том, откуда возьмутся деньги. А в рыночной экономике это главный вопрос.
-- Между тем, уровнем современного ТВ не доволен никто: от телекритиков до ораторов на Болотной площади…
-- Я им тоже недоволен. И вы, думаю, недовольны. Как можно быть довольным программой «Дом-2», которая вымывает мозги у людей? Как можно радоваться каждодневной пошлятине и ржачке, которая заполняет эфир на большинстве каналов? Но народ-то все это смотрит. И дает высокие рейтинги программам Комедии клаб и тому же «Дому-2». Так что телевидение -- это зеркало нашего, увы, не самого образованного и взыскательного в культурном отношении общества.
Я иногда думаю: вот назначь меня руководителем какого-нибудь канала – и что я буду делать? Мне же придется каждодневно заполнять 16-20 часов эфирного времени. Чем? И где взять столько талантливых людей, чтобы каждая программа давала рейтинг и при этом имела какой-то смысл, идею? Я не знаю. Допустим, один канал еще можно как-то приблизить к идеалу. Но в Москве сегодня можно каждый вечер смотреть 300, 500 каналов. Что с этим-то делать? Так что я обреченно понимаю, что Общественный канал, если он появится, ситуацию в эфире не изменит. И, боюсь, в результате никто его смотреть не будет.
-- И что же, смириться с нынешним уровнем ТВ?
-- Нет, оставлять все как есть нельзя. Но тогда надо думать о более принципиальных вещах. Например, об отказе от рекламы – хотя бы на главных, государственных, каналах. Не будет рекламы – не будет погони за ненавистными рейтингами. И это, конечно, оздоровит эфир. Некоторые страны, как например, Франция, уже идут по этому пути. Но насколько наш бюджет способен потянуть такие траты? Не будут ли они в ущерб и так невысоким зарплатам бюджетников, скромным пенсиям? Это уже вопрос не ко мне, а к политикам государственного масштаба.
О министерских амбициях
-- Но вас, кстати, то и дело прочат в «государевы люди» – в министры культуры. Сейчас волна таких разговоров возникла вновь…
-- До меня доходят отзвуки этих волн. Но эта роль – точно не для меня. Я, конечно, горжусь тем, что мне с моими коллегами удалось модернизировать «Мосфильм», но для министра культуры подобного опыта все-таки маловато. На мой взгляд, назначать художника, творца на эту должность – вообще неправильно. Министру культуры предстоит работать с Думой, взаимодействовать с премьер-министром и президентом, он должен в нюансах понимать, как работает бюрократическая машина, сам должен быть отменным, вышколенным бюрократом – в хорошем смысле этого слова. К поискам такого человека надо отнестись серьезно. Это должен быть талантливый, принципиальный и смелый политик, поскольку в сфере нашей культуры пора проводить серьезные изменения, если не революцию.
-- Революцию какого рода?
-- Начну издалека – из времен СССР, откуда все мы родом. Так вот, в Советском Союзе культурой занимались предметно и серьезно. И, кстати, кое-что из того, что в ходе перестройки было выброшено, забыто, можно было бы сегодня вернуть в обиход. Например, набор национальных мастерских во ВГИК, в театральные училища. Неужели, скажем, в Чечне, Татарстане, Башкирии мало одаренных ребят, из которых время от времени можно было бы формировать целевой курс? Это позволило бы выращивать кадры национальной интеллигенции, ориентированной, образно говоря, не только на свой аул, а на все богатство русской культуры.
С другой стороны, многое из громоздкой инфрастуктуры советской поры так и осталось с тех давних времен без изменений. Эта структура по инерции поддерживается, в нее вбухиваются какие-никакие деньги, при этом в  культуре мало что меняется и никак не соотносится с требованиями времени. Новому министру культуры надо начать с дотошной инвентаризации хозяйства: изучить, что работает, а что не работает, что надо поддержать, а от чего, возможно, стоит отказаться.
-- От чего, например, отказались бы вы?
-- Ну, вот, к примеру, такая вроде частная вещь. Года два назад на коллегии минкульта обсуждали вопрос о средних учебных заведениях по подготовке кадров кино. Оказывается, в стране десятки училищ, нынче они называются колледжами, которые по идее должны готовить так называемое среднее звено для нашего кинематографа – костюмеров, реквизиторов, бутафоров, ассистентов звукорежиссеров… Так вот, училища есть, а среднего звена в кино нет. Единственное место, где их реально готовят, это «Мосфильм». Но мы вынуждены это делать сами, иначе не будет нужных специалистов. Так, может, отказаться от финансирования этих многочисленных училищ, а открыть одни нормальные курсы, которые, кстати, были при СССР? То же самое происходит и с музеями, многие из которых заросли пылью, туда годами не ступает нога человека, но их по-прежнему финансируют. А роль и место книжных библиотек в современном мире – об этом кто-то всерьез думал, кто этим занимался?
Словом, в нашей культуре от многих привычных вещей можно и нужно отказываться. А что-то новое надо, наоборот, открывать и внедрять. Так что министр культуры должен обладать большой смелостью, чтобы начать назревшие реформы в отрасли. Уверен, на этом пути он обретет немало врагов. Я себе подобной участи не желаю. Поэтому буду и дальше заниматься своим любимым кино.
О кино
-- Год назад мы с вами встречались, обсуждали ситуацию в российском кино, она была критичной. Как вам кажется, сейчас дела идут лучше?
-- У меня появились осторожные надежды на это. Благодаря усилиям Константина Эрнста, который устроил мощную рекламную компанию фильму «Высоцкий. Спасибо, что живой», публика опять потянулась к российскому кино, как это уже было однажды после «Дозоров». Я не владею сию минуту статистическими выкладками, но по своим детям и их друзьям вижу, что они нынче вновь с удовольствием ходят на наши фильмы. Да и в афише, в бокс-офисах названия российских картин стали чаще встречаться. Кажется, лед тронулся. Теперь бы эту ситуацию закрепить…
-- Так что ваша новая картина «Белый тигр» подоспела, кажется, вовремя…
-- Да, я недавно закончил фильм, готовлю его к выпуску на экраны. Я не стал отдавать его на фестивали, а решил сделать себе подарок к 60-летию. Юбилей у меня будет в июле, но лето для проката -- не лучшее время. Поэтому решил выпустить фильм в начале мая, тем более, что картина посвящена военной теме. Но это не чисто военное кино, а, скорее, фантастика, мистика, погруженная в суровую реальность Великой Отечественной.
-- Как возник этот необычный замысел?
-- Я прочитал в «Литературной газете» аннотацию на книгу Ильи Бояшова, меня уже в лаконичном пересказе заинтересовал сюжет. Разыскал книжку, прочитал. Я к ней сложно отношусь, но сюжетный стержень – о поединке русского танкиста с немецким танком-призраком – меня зацепил. Это такой вариант «Моби Дика», оригинально переложенный на военную тему. Вместе с моим постоянным соавтором и другом Александром Бородянским мы написали сценарий, который сильно отличается от книги. В частности, мы ввели в действие Гитлера, Кейтеля, других персонажей. В итоге получилось крайне необычное в моей судьбе кино.
-- Что для вас было самым трудным при работе над этой картиной?
-- Съемки боевых действий. В фильме много сражений, в том числе и танковых. Я, конечно, делал сложно-постановочные картины: «Всадник по имени Смерть», «Яды», но с такой трудной задачей все-таки не сталкивался. Это отдельное умение, даже отдельная профессия -- снимать бои. Кто из режиссеров этого не пробовал -- подобен летчику, который не летал на сверхзвуковом самолете. И это, кстати, была одна из причин того, почему я взялся за фильм. Возраст подсказывает, что моя творческая жизнь все-таки близится к закату. И позже я вряд ли смогу поставить «батальное полотно» -- хотя бы в силу физических возможностей. Не скрою, у меня были моменты отчаяния, когда я думал, что хлеб баталиста – не мой хлеб. И то, что я смог снять этот фильм, для меня очень важно. Независимо от того, как оценят картину зрители и критики.
О грядущем юбилее
-- Карен Георгиевич, вы заговорили о возрасте. Скажите, 60 лет – разве не то же самое, что 50?
-- Не могу сказать, что я с горечью или драматизмом отношусь к этой дате. Но все-таки в 60 лет возникает ощущение, что творческая биография подходит к концу. Я не ставлю на себе крест, но прекрасно понимаю, что есть вещи, которые мне, наверное, будет делать уже сложнее – творческая энергия с возрастом убывает. Хотя знаний и опыта у меня сегодня больше, чем в 50 лет.
-- На пенсию, надеюсь, не собираетесь?
-- На пенсию точно не собираюсь. Работая над «Белым тигром», я в очередной раз понял, что очень люблю снимать кино. Но сегодня для меня важно не просто снимать очередной фильм, а быть убежденным в важности и необходимости того, что я делаю. Ты можешь ошибаться, переоценивать свои силы и возможности, но без этой «энергии заблуждения» становиться за камеру не имеешь права.
Вел беседу Леонид Павлючик.
(С некоторыми сокращениями опубликовано 21 марта в "Труде")