Завершившийся в воскресенье фестиваль «Кинотавр», по традиции определяющий настрой кинематографического сезона, на этот раз поставил больше вопросов, чем дал ответов. Вопросы вызывает не распределение призов, всегда сопровождаемое маленькими и большими несправедливостями. Один из принципиальных вопросов: существует ли по-прежнему российская «новая волна» или ее размыли структурные перестройки и коммерческие соблазны?

Формально можно сказать: да, существует. Один из ее лидеров Борис Хлебников показал на открытии фестиваля картину «Пока ночь не разлучит» — очерк нравов жирной московской тусовки, коротающей часы в круглосуточном пафосном ресторане, иногда просто чтобы выпить стакан воды или съесть творожок «среди людей». Характерная для Хлебникова интонация меланхолической усмешки отлично работает в рамках этого малобюджетного проекта, финансированного в кредит самими его участниками в расчете на теле- и интернет-прокат. Однако попытки молодых критиков, устроивших в Сочи обсуждение этой картины, придать ей статус глобального высказывания (пир в канун Болотной площади) или бунюэлевской метафоры (вспоминаем «Скромное обаяние буржуазии») оказались не слишком убедительными. Может, «новая волна» потому и захирела, что увязла в потоке частностей и круге маленьких задач? Может, Хлебников еще в прошлом году на «Кинотавре» закрыл ее самоуничижительным термином «новые тихие»?
Высказываниями в более высоком смысле стали «Конвой» Алексея Мизгирева и «Жить» Василия Сигарева — двух режиссеров, которых тихими как раз не назовешь. Несколько лет назад именно их фильмы «Бубен, барабан» и «Волчок» обозначили пик обновляющегося кинопроцесса и стали мишенью атак ретроградов. Но «Конвой» (приз актеру Азамату Нигманову и композитору Александру Маноцкову) скорее играет на понижение, даже если судить по критериям нововолновой драмы, замешенной на социальных патологиях. «Жить» (приз за режиссуру) — самый выдающийся фильм сочинского конкурса: его можно представить в любом другом контексте, хоть каннском, хоть бергмановском. Но как раз на «Кинотавре» он смотрится совсем отдельно, никак не увязываясь своей экзистенциальной горечью с остальным контентом, вполне бодрым и прагматичным.
Другие режиссеры, которых принято относить к «новой волне» (Серебренников, Вырыпаев, Герман-младший), остались за бортом «Кинотавра», готовя очередные проекты к осенним международным фестивалям в Венеции и Риме. В Сочи, что тревожно, оказалось крайне мало дебютов, а тот, что признан лучшим («Дочь» Александра Касаткина и Натальи Назаровой), дебют только наполовину — Касаткин уже снимал игровое кино и сериалы. Этот фильм, профессионально поставленный и сыгранный, сигнализирует о сдвиге молодого кино в сторону не просто жанра, но консервативной мифологизации. Жизнь провинциального городка протекает между двух полюсов: это дискотека, юных посетительниц которой убивает высоконравственный маньяк, и церковь, куда можно прийти покаяться к «настоящему священнику». Так сказать, ад и рай в одной отдельно взятой деревне.
При дефиците дебютов в конкурсе преобладали вторые и третьи фильмы режиссеров, балансирующих между авторством и мейнстримом, но больше тяготеющих к последнему. Самыми успешными опытами такого рода стали «Кококо» Авдотьи Смирновой (приз актрисам Яне Трояновой и Анне Михалковой) и «Рассказы» Михаила Сегала (приз за сценарий). Из представленных фильмов (к ним нужно добавить виртуозную докудраму «Я тебя не люблю» Павла Костомарова и Александра Расторгуева) вырисовывается коллективный портрет современного общества с крупными планами некоторых характерных фигур. Это циничные менеджеры и наглые казнокрады, бескорыстные интеллигенты, потерянные в ядовитой рыночной среде, безбашенная молодежь рабочих окраин, обыватели, легко мутирующие в преступников.
В фильме «За Маркса...» Светланы Басковой, самом леворадикальном в конкурсной программе, представлен конфликт сознательных заводских рабочих с хозяевами-кровососами. Пролетарии не только создают независимый профсоюз, но и обсуждают в киноклубе фильмы Годара и Аскольдова. Однако это явное исключение, к тому же Баскова, пришедшая из области современного визуального искусства, не принадлежит к кинематографической «новой волне», она чужая, работает в других конвенциях, и жюри, составленное исключительно из режиссеров, вписанных в буржуазный истеблишмент, ее интереснейший опыт проигнорировало. А заявление продюсера этого фильма — известного художника-акциониста Анатолия Осмоловского о том, что вместо планируемых двухсот церквей стоило бы построить столько же кинотеатров, и призыв бороться с клерикализацией России, хоть и вызвали аплодисменты на круглом столе, явно были восприняты кинематографистами как экзотика.

Жюри обрело консенсус, наградив главным призом фильм «Я буду рядом» Павла Руминова, человека явно одаренного, но с непросто складывающейся судьбой. Он давно обнаружил вкус к современной дизайнерской, высокотехнологичной режиссуре — и вот наконец получил возможность продемонстрировать свои таланты во всей красе. Мелодраму о молодой, умирающей от опухоли мозга матери, которая подыскивает приемных родителей для любимого сына, Руминов вырезал из сериала, снятого им в соответствии с прогрессивными технологиями: ручная камера под Триера, саспенс под Линча плюс действительно прекрасная роль Марии Шалаевой, про героиню которой можно сказать: «Смерть ей к лицу». При всех достоинствах это кино, демонстрирующее «новую спонтанность», вряд ли можно считать прорывом к новой реальности: сериал, сколько его ни кромсай, остается жанром чисто потребительским и в этом смысле буржуазным.


Материалы - Андрей Плахов, «КоммерсантЪ»