Июнь в России – время двух крупнейших кинофестивалей. Они идут встык друг за другом – сочинский «Кинотавр» и Московский международный. И, как показала жизнь, хорошо дополняют друг друга.
В Сочи несколько дней назад завершился впечатляющий (более 100 лент) смотр российского кино – со всеми его обретениями и потерями. Москва с сегодняшнего дня разворачивает перед пытливым зрителем широкую (около 300 фильмов) панораму мирового кино, включающую, кроме конкурса, фильмы лауреатов Берлинского и Каннского фестивалей, хиты национальных кинематографий из Америки, Европы, Азии, интереснейшие ретроспективы. В совокупности получается исчерпывающая картина состояния кинематографа если не за весь год (осенняя Венеция добавит в эту «картину маслом» новых красок), то уж за последние полгода точно.
По себе знаю: после «Кинотавра» и ММКФ в кинотеатры можно долго не ходить. И не потому, что, как говорится, впрок «наелся» кино, хотя и это имеет место. А потому, что все главное, важное, нужное уже успел посмотреть на двух самых принципиальных для меня (и не только для меня) киносмотрах, прописанных в нашей стране.
Фестивали давно уже перестали быть приятным развлечением, «веселым празднеством», как расшифровывают это иностранное слово многомудрые словари. Кинофестивали стали сегодня интеллектуальной, духовной работой, иногда, увы, достаточно трудной. Все легкое, необременительное, убого-развлекательное типа «Морского боя» и «Беременного» нынче под гром рекламных фанфар сразу выходит в широкий прокат. А фестивали, в том числе и ММКФ, собирают под свои знамена кино «рукодельное», серьезное, авторское, требующее от зрителя мыслительной, эмоциональной отдачи.
На такого рода фильмах надо тратить серое вещество, напрягать сердце и душу, а к таким подвигам сегодня готов не каждый.  Не случайно из пяти тысяч участников и гостей «Кинотавра» далеко не все забредали в кинозал на тысячу мест, который, сознаемся честно, редко был заполнен до отказа. Не случайно на многомиллионную Москву сегодня набирается всего порядка 40 тысяч зрителей (такую цифру озвучил в прошлом году президент ММКФ Никита Михалков), готовых штурмовать кассы кинотеатра «Октябрь», где в течение десяти дней идет фестивальная программа.
Благодаря убогой системе образования,  насквозь коммерциализированному телевидению, валу развлекательного «чтива» и «смотрива», обрушившегося в последние десятилетия на страну, думающий зритель, читатель, слушатель если и не вымер, то стал сегодня раритетом, антиквариатом, восхитительной редкостью. Его воспитанием нынче никто не занимается – ни семья, где повсеместно перестали читать книги, ни школа, где не учат, а натаскивают, ни образовавшиеся на месте вчерашних профтехучилищ вузы, ни канувшие в небытие киноклубы…
Надо ли удивляться, что количество любителей, знатоков серьезного кино в западных странах превышает наши скромные показатели в 100, а то и в 200 раз! Эта невеселая статистика прозвучала на «Кинотавре». Так, «Белую ленту» победителя Каннского фестиваля австрийца Михаэля Ханеке в России пришло посмотреть только 10 тысяч зрителей, а другой шедевр авторского кино – румынский фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня», тоже увенчанный «Золотой Пальмовой ветвью», вышел в нашей стране тиражом 2 копии: одна для Москвы, другая -- для Санкт-Петербурга…
А ведь еще пару десятилетий назад мы были самой читающей, самой образованной, самой культурной страной – во всяком случае, не без оснований претендовали на это. Я, например, еще помню читательский бум, связанный с творчеством Уильяма Фолкнера и Габриэля Маркеса, помню огромные очереди на фильмы Андрея Тарковского, Ингмара Бергмана, Федерико Феллини, Луиса Бунюэля, помню взрыв интереса к серьезной прессе, литературе, к проблемному и острому «полочному» кино в годы перестройки…
Неужели все это было? Или это всего лишь мой восхитительный, несбыточный сон?
(Колонка в газете "Труд")