Массы, кассы и магические пассы

Российское кино в первой половине две тысячи дюжинного года

Господдержка национального кинематографа в России – палка о двух концах. Не желая смирить свои властные амбиции, государство порождает иждивенчество производителей и способствует отчуждению потребителей.

1. Кино, идеология и зрители  

Десятка самых кассовых российских фильмов полугодия (в миллионах долларов)
                                                                                                                   

1 Иван Царевич и Серый Волк     20,7*
2 О чем еще говорят мужчины 13,9*
3 Тот еще Карлсон 10,4
4 Август. Восьмого 10
5 Ржевский против Наполеона 7,9
6 Мамы        7,8
7 8 первых свиданий 7,5
8 Няньки        5,8
9 Zолушка        5,2
10 Шпион        4,6

   
*часть сборов приходится на 2011 г.

Из перечисленных в таблице фильмов только «Иван Царевич» попал в десятку лидеров полугодичного проката, заняв в ней девятое место, причем его сборы более чем в два раза уступают сборам рекордсмена полугодия – «Мстителей», собравших 43,5 млн. долларов. Времена, когда в топ-десятке (и к тому же на верхних местах) оказывались несколько отечественных картин, явно миновали.

Таким образом, происшедшее вместе с созданием Фонда кино усиление государственной поддержки кинематографа, как и предсказывали независимые эксперты, привело к ослаблению конкурентоспособности отечественного кино. Причина проста: дармовые деньги убивают заинтересованность продюсеров в прокате, а идеологическое давление вызывает снижение потребительских качеств продукта, поскольку требования идеологии и требования жанра противоречат друг другу. Этого публика не прощает: «Август. Восьмого» привлек ничтожное по меркам пропаганды число зрителей – чуть больше миллиона. Между тем позиция государства сформулирована так, что приближения отечественного кино к зрителям ожидать не приходится: кино должно заниматься «патриотическим воспитанием россиян», утверждать «духовные и нравственные начала, отвечающие интересам российской государственности», то есть заниматься идеологической магией. Иными словами, государство уверено, что свободный от его понуждения российский кинематограф оказывает на общество антипатриотическое, бездуховное и безнравственное воздействие, а посему надо накинуть на него идеологическую узду.

То, что неизбежным следствием идеологического нажима на кино в относительно демократической стране (какой является современная Россия сравнительно с Советским Союзом) будет отторжение зрителей от навязываемой идеологии, вдохновителям этого караульного устава безразлично. Идейные и моральные мотивы служат прикрытием для корыстных: оттеснить от государственной раздачи независимое кино и направить весь денежный поток на их казенные проекты. Об этом свидетельствует инспирированное Союзом кинематографистов анонимное «письмо молодых кинематографистов» Никите Михалкову, написанное тем же ископаемым языком, которым пишутся воззвания самого Союза. Авторы этого доноса обвиняют своих неназванных конкурентов в «пропаганде и распространении кинематографических произведений, несущих безнравственность и пошлость, вызывающих отвращение к нашему кинематографу, народу и всему Отечеству», то есть прямо подводят их под приснопамятную статью 70 УК СССР, забыв о том, что она давно упразднена. И одновременно заверяют дорогого Никиту Сергеевича в своей преданности и горячем желании снимать на позитивную пленку патриотическое кино, чтобы «пропагандировать настоящие духовные и нравственные ценности». То есть, по-ленински уверены, что кино – не эстетическое выражение моральной, социальной и гражданской обеспокоенности и боли, а инструмент пропаганды, призванный навесить обществу на глаза розовые очки.

Но это еще не все. Инициаторы холодной гражданской войны зрят в корень: только что прозвучало выдвинутое Михалковым и поддержанное министром пропаганды Мединским предложение внедрить в и без того перенасыщенную школьную программу аж 100 фильмов,  подобранных (а как же иначе?) в соответствии с их представлениями о прекрасном. А как же иначе: кто владеет детьми, тот владеет будущим. Теперь оцените размер бедствия: 100 фильмов – это 200 академических часов просмотра и минимум столько же занятий по фильмам. В России свыше 50 000 школ – значит, нужно вырастить с нуля самое малое 100 000 кинопедагогов, оснастить классы необходимым оборудованием, отпечатать 10 миллионов DVD (по два экземпляра каждого фильма на школу), подготовить методическую литературу – и все к осени нынешнего года. Манилов отдыхает, красный лозунг «пятилетку – в четыре года» чернеет от зависти, Стаханов вместо забоя отправляется в запой, но нашим культурфюрерам все по жестяному барабану.

2. Кино как искусство

Громких фестивальных успехов, подобных прошлогоднему венецианскому триумфу сокуровского «Фауста», российское кино в истекшем полугодии не достигло. В берлинской «Панораме» показали «Конвой» Алексея Мизгирева, в Канне получила приз международной кинопрессы (ФИПРЕССИ) снятая при российском участии картина Сергея Лозницы «В тумане», а на ММКФ приз за режиссуру и лучшую женскую роль получила «Орда» Андрея Прошкина. Но порох в пороховницах еще остался – еще не выстрелили новые фильмы Ивана Вырыпаева и Кирилла Серебренникова.

Наиболее представительный смотр российского кино, «Кинотавр», собрал в конкурсе 15 фильмов, из которых 9, по суммарной оценке критиков, получили рейтинг выше среднего, то есть пяти баллов по десятиричной шкале.
                                 
                           Средний балл Спорность
1. «Жить» (реж. Василий Сигарев) 8,3 1,6
2. «Рассказы» (Михаил Сегал) 8,2 1,2
3. «Конвой» (Алексей Мизгирев) 7,4 1,7
4. «Кококо» (Авдотья Смирнова) 6,7 1,6
5. «Я тебя не люблю» (Павел Костомаров и Александр Расторгуев) 6,6 1,7
6. «За Маркса» (Светлана Баскова) 6,4 2,1
7. «Я буду рядом» (Павел Руминов) 6,3 1,6
8. «Искупление» (Александр Прошкин) 5,8 1,9
9. «Дочь» (Александр Касаткин и Наталья Назарова) 5,7 2


Если добавить к этому списку упомянутую выше «Орду», а также «Последнюю сказку Риты» Ренаты Литвиновой и ленту Георгия Параджанова «Все ушли», снятую при участии Грузии и Чехии, выйдет ровно дюжина картин, принятых экспертным сообществом – не так уж мало.  «Неореалистическая волна», похоже, схлынула – к ней можно отнести лишь «Конвой» и, с некоторой уверенностью, «Жить», зато появились две комедии с социальным уклоном: «Рассказы» и «Кококо», две качественных исторических картины, «Искупление» и «Орда», пролетарское кино «За Маркса» и новаторский эксперимент «Я тебя не люблю», герои которого в известной мере являются его же соавторами.  

Правда, если посмотреть на эту дружину глазами записных патриотов и позитивных реакционеров, от нее останутся рожки да ножки. «Конвой» - очернение российских вооруженных сил. «Рассказы» - циничная насмешка над славной отечественной молодежью и родной милицией, злостная попытка посеять рознь между поколениями  и посягательство на самое святое, что у нас есть – на лидера нации. «Кококо» - пропаганда культурной розни между интеллигенцией и народом. «За Маркса» - пропаганда социальной розни между рабочими и предпринимателями. «Жить» - чернуха без луча надежды.  «Искупление» - клевета на наше сталинское прошлое. «Я тебя не люблю» - та самая жестокая правда без любви, которая, по словам Н.С.Михалкова, есть ложь.  «Я буду рядом» заканчивается смертью молодой героини и вместе с «Последней сказкой Риты» внушает неверие в отечественную медицину. «Орда» подвергает кощунственному сомнению целительные силы православных святых. Название «Все ушли» и грузинский след в бюджете яснее ясного говорят о пессимизме автора и о том, под чью дудку он поет свою упадочническую песню. Положительный герой выведен только в «Дочери», но и он, прикрываясь тайной исповеди, не исполняет свой патриотический долг – донести на убийцу. Ужас, ужас, ужас…