Кино в законе

Как выбраться из-под Голливудского гнета?

17 сентября состоялось очередное заседание правительственного совета по кинематографии. Во многом — знаковый этап для российского кино. С одной стороны, еще никогда проблемы кинематографа в современной истории не обсуждалась так открыто и остро. С другой — никак не избавиться от ощущения, что киношникам снова придется начинать все с начала. Мало того, что на должность председателя правительства (а вместе с ним и совета) пришел новый человек, так и относительно недавно сменился руководящий состав министерства культуры. Отсюда новые скандалы и публичные опасения — вроде недавнего открытого письма «Киносоюза», обеспокоенного ходом работы над новой кинореформой. Накануне правительственного совета «МК» опросил ключевых участников кинопроцесса, чтобы выяснить, какие проблемы в нашем кино существуют на самом деле, а не на бумаге. А так же выслушать, какие конкретные решения они предлагают.


 
«Сформулировать доктрину поддержки кино»


Андрей ПРОШКИН, режиссер, председатель «Киносоюза»:

«Насколько я понимаю, от правительства поступило поручение министерству культуры составить некую «дорожную карту» — список очередных изменений, которые необходимо произвести в сфере кино. Для этого отобранному клубу экспертов разослаил ряд вопросов для обсуждения. От «Киносоюза» были выбраны Виталий Манский и я. На основе предложений экспертов составили некоторый сводный документ, который был снова разослан экспертам, чтобы произвести новые оценки. Вскоре, буквально на днях, должно было состояться финальное заседание этой экспертной группы, чтобы в живом обсуждении более-менее привести наши идеи к общему знаменателю. И вдруг мы неожиданно узнаем, что на 17-е число назначено совещание правительственного совета по кино под руководством Дмитрия Медведева. Так появилось открытое обращение «Киносоюза» — как выражение некоторого беспокойства тем, что происходит.

Первое, что волнует: обсуждение не было доведено до конца, так что говорить о соблюдении некоторых демократических процессов не совсем верно. Второе: министерство культуры не декларирует именно культурных целей в кино. Если посмотреть итоговую бумагу, которую мы читали, в ней, в частности, прописана система изменения госфинансирования кино в зависимости от размеров потенциальных сборов — причем это решение принимается не по факту заработанных фильмом денег, а заранее, на стадии проекта.

Мы-то как уже говорили, что нужно ввести термин не «социально-значимый», а «культурно-значимый фильм». И что если система господдержки и дальше останется выборочной, а не как во Франции, где поддержку получает любая картина автоматически, то нужно выработать хотя бы минимальные критерии качества. Так же нужна система поддержки нишевых кинотеатров, которые показывают кино, интересное взрослому зрителю, а не только подросткам. Но главное, о чем мы говорили — нужно в двух-трех словах сформулировать цели министерства культуры. Доктрину поддержки кино.

Таже мы выступали против идеи квотирования нашего кино в кинотеатрах. Такого, прямого, безапелляционного. Вместо этого имеет смысл разработать некий аналог французской системы, которая с помощью специальных налогов связывает в единую систему национальное кинопроизводство и все виды кинопоказа: телевидение, интернет, DVD и кинотеатры.

Я искренне надеюсь, что неправ, но пока у меня возникает ощущение игры в открытость. Мне, конечно, было бы спокойнее, если бы какие-то инициативы в кино шли от плотного и совместного диалога между кинематографистами и минкультом. И только потом уже готовый проект защищался бы перед правительством. А такая торопливость у меня вызывает сложные чувства».

«Создать кино-продюсерские партнерства»


Эдуард ТОПОЛЬ, писатель, сценарист:

«Ровно два года назад в открытом письме Д.А.Медведеву «Российское кино в сплошном «прокате» («МК», 1.06.2010) я писал: «Успешно сопротивляясь размещению американских баз в странах бывшего СССР, Россия без всякого сопротивления сдала Голливуду все до единого кинотеатры. В результате за двадцать лет оккупации выросло поколение, не желающее смотреть свое кино».

Цитирую сам себя по двум причинам. Во-первых, на мой взгляд, именно в этом корень всех бед нашего кино, а, во-вторых, за два истекших года ничего не изменилось.
Как показали два года существования Фонда социальной и экономической поддержки отечественного кинематографа, даже вливание миллиардов бюджетных рублей в закрома респектабельных «мейджеров» не привело ни к возрождению национального кинематографа, ни к его приближению к зрителю. Скорее наоборот: поддержав киноолигархов за счет остальных продюсеров, государство настолько обескровило кинопроцесс, что сегодня даже «Мосфильм», реанимированный было Кареном Шахназаровым, снова профессионально опустел. Стал, по выражению Станислава Говорухина, пустыней после ядерного взрыва. И если и дальше пользоваться его терминологией, нужно сказать просто и ясно: в кино так дальше жить нельзя! А как же можно? Хочу как рядовой участник кинопроцесса, на счету которого дюжина фильмов и телесериалов от «Юнги Северного флота» до «На краю стою», предложить свою «дорожную карту» выхода из кинематографического коллапса.

1. За полгода со дня выхода Закона о кино провести лицензирование всех кинотеатров и кинозалов, причем лицензии выдавать только при условии введения в эксплуатацию единого электронного билета. Поскольку большинство кинотеатров не являются собственностью прокатчиков, а переданы им в управление, то кинотеатры, не прошедшие лицензирование, изымаются и передаются или выставляются на продажу более «продвинутым» управленцам.

2. Отменить освобождение кинопроката от уплаты НДС (сегодня это, как минимум, $ 250-300 млн. в год). За счет этого налога государство сможет финансировать не только Фонд поддержки киноолигархов, но и несколько других структур по поддержке кинематографа, только совершенно на других экономических условиях. А именно: нужно создать Кино-Продюсерские партнерства, в которых государственные вливания составят 51% капитала (доля государства). А остальные 49 % могут быть внесены частными лицами или частными банками. Каждое такое Кино-Партнерство будет имеет три департамента: инвестиционный, строительный и департамент реализации.

3. Законодательно обязать все кинотеатры половину вечерних сеансов (и посадочных месте) отдать показу российских фильмов, причем стоимость билетов на российские фильмы должна быть минимум вдвое ниже стоимости иностранных.

Я не утверждаю, что введение этих мер мгновенно развяжет бараний рог, в который скручен наш кинематограф – слишком долго кинопрокат отучал зрителей смотреть свое, российское кино. Но я думаю, что с помощью этой «дорожкой карты» можно будет ползком выбраться из-под тотального гнета голливудской кинопродукции, и на базе конкурирующих Кино-партнерств создать свой независимый национальный кинематограф и национальный кинопрокат».

«Помочь движению кинематографа снизу»


Сэм КЛЕБАНОВ, критик, прокатчик независимого кино:

«В российском кино, как и в остальных сферах, все сводится к вертикали и централизации. При этом это какая-то шизофренически раздвоенная централизация. У нас есть две конкурирующие системы, каждая из которых далеко не идеальна. Это Фонд кино и министерство культуры.

Фонд кино вместо отдельных проектов поддерживает компании. Что-то вроде закрытого элитарного клуба. Причем работающего под знаком господдержки, которая забюрократизирована, непрозрачна, опирающаяся на неясные критерии. Все меняется в зависимости от того, кто сидит в руководстве. И при этом все время декларируются какие-то мифические, трудноуловимые государственные интересы. Я считаю, что интересы есть только у людей. А государственные интересы — обеспечить этим людям нормальную жизнь, и своих отдельных интересов у него быть не должно.

Вторая система — Минкульт, у которого гораздо меньше денег, и на эти копейски слетается куча народа. В итоге поддерживают какое-то смехотворное количество фильмов в год.

В Европе работает много региональных фондов. В Германии, Швеции, Франции. Даже в Штатах, где особенно не развита господдержка, есть своя система, при которой штаты возвращают продюсерам деньги с налогов, если съемки полностью проходили на их территории. В общем это действует от стран Карибского бассейна до Европы. Это позволяет киноиндустрии развиваться по всей стране, а не только в столицах. Я был со своей картиной в туре по городам России, и везде меня спрашивали молодые активные ребята, как им перебраться в Москву. В Омске, Краснодаре — это все большие города, больше Стокгольма. Не говоря о Гетеборге, где сегодня живет куча киношников. В России нет ничего подобного. В любом случае за деньгами надо ехать в Москву.

Gоложение усугубляет отсутствие какой-либо поддержки дебютантов. Каждый год в Гетеборгском кинофестивале участвует огромное количество короткометражек, снятых молодыми ребятами в Швеции. Им дают деньги на это, зная, что они никогда не вернутся, но это позволяет понять, стоит чего-то ждать от человека в будущем или нет. В итоге от Швеции практически регулярно кто-то номинируется на Оскар в категории лучший короткометражный фильм, пройдя отбор из порядка десяти тысяч картин.
Нужна система, которая помогала бы движению кинематографа снизу, чтобы возникала какая-то творческая тусовка. Иначе мы так и останемся внизу».

«Целесообразность и политическа воля»


Ренат ДАВЛЕТЬЯРОВ, продюсер, режиссер:

«Страна и общество устроены таким образом, что на каждое решение нужна политическая воля. Это не хорошо и не плохо – это так, как есть. Пример – принятый недавно Госдумой закон о защите детей от порнографии. Была целесообразность, была воля – и через три дня закон приняли. Я говорю – чего нам изобретать велосипед? Давайте в одном тексте закона через запятую напишем после порнографии – «нарушения всех видов интеллектуальных прав». Механизмы пресечения ведь одни и те же. Конечно, в обществе непопулярна эта правовая мера. Более того, и в самом киносообществе проблема пиратства далеко не всех волнует. Потому что их картины нахрен никому не нужны. Я как-то слышал одного деятеля, который говорил, что даже рад, если благодаря пиратам его фильм хоть кто-то посмотрит. А для людей, которые рвут жилы, снимая большое кино и которых можно пересчитать по пальцам одной руки — для них это страшная беда. Поэтому должны быть поставлены довольно четкие правила и условия. Это вопрос рациональных процедур и принятия законных актов. И, конечно, политической воли. Недавно я был на одном высокопоставленном совещании, и у меня появилось стойкое ощущение, что в обозримом будущем что-то произойдет.
И все равно неизбежно возникает другой вопрос – почему все происходит так долго? У меня есть и на него ответ. Потому что нет другого настолько же разрозненного сообщества в России, как киносообщество. У каждого свои кротовые норки во власть. Каждый обозначает какую-то проблему, в которой заинтересован лично он. И я понимаю власть, которая не знает, кого слушать. Здесь мы с этим своим интернетом. Там еще кто-нибудь, кто говорит совершенно о другом. Информация по каналам туда, где находится кнопка принятия решений, поступает в противоречивом виде. Я еще удивляюсь долготерпению власти – тому, как они десятилетиями выделяют совсем не маленькие деньги на поддержку кино.

Отдельная проблема образование. Состояние кадров чудовищное. Конечно, есть специалисты, которые умеют работать, и за ними идет охота. Но в основной массе усложнение задачи на коэффициент 0.1 приводит к абсолютной панике. Увольнение с работы ничего не решает, потому что количество сериалов, которые может снимать даже мой водитель, дает возможность любому устроиться на работу и изображать из себя того специалиста, какой ему взбредет в голову.

Есть и другая сторона медали. Последние двадцать лет нам только и талдычат о мессианском назначении российского кино, а толку ноль – разве что наше кино скатилось уже до девяти процентов общей доли рынка. Те, кто нам это талдычит, немного напоминают тараканов в своем маленьком мирке. У них извращены все ориентиры. Хорошее у них это скучное. Тому, что можно смотреть только по приговору суда, они радуются как забитому голу. Дуют в уши тем несчастным, которые это снимают. Те в своих представлениях вырастают до размеров Наполеона. Потом возвращаются со своих сходок и недоумевают: а почему у трапа самолета никого нет? Где дистрибьюторы, где зрители, где серьезные фестивали? Где, наконец, настоящая слава? Мне на эту туфту наплевать, но это лжеориентиры для начинающих. Там – тупик. Молодые люди, манимые этим мирком, уходят туда и не возвращаются. А ради чего? Этот мирок как сформировался в 90-е, таким и остался до сих пор. Так мы точно далеко не уедем. Да мы далеко и не уехали».