Федор Бондарчук: «Я пришел на «Ленфильм», чтобы не рассорились Герман с Сокуровым»

Федор Бондарчук, который и раньше мог похвастать повышенным вниманием прессы к своей персоне, нынешней осенью превратился в едва ли не главного ньюсмейкера российского кино. Выход в прокат фильма «Духless», одним из продюсеров которого он является, окончание съемок масштабного «Сталинграда», назначение главой совета директоров кризисного «Ленфильма». Словом, поводов для разговора с Федором накопилось немало.

«ДУНЯ СМИРНОВА ПРИЛОЖИЛА РУКУ К ДИАЛОГАМ»

– Федор, как в вашей фильмографии возникла картина «Духless»?
– В кинематографической тусовке давно знали, что права на экранизацию «Духless» купил мой хороший знакомый Петр Ануров. И я знал, что Рома Прыгунов, с которым мы дружим миллион лет, начал снимать картину как режиссер. Ну я, конечно, радовался за них, но потом случился кризис 2008 года, и деньги кончились. К этому моменту Рома успел снять 30 - 35% материала. Однажды мы встретились, я посмотрел, что он успел сделать с романом Минаева. Мне понравилось. Во-первых, красивый кинематографический язык, во-вторых, абсолютно правильный подход Прыгунова к экранизации. Он, к счастью, не хотел делать дословное переложение давно вышедшей книжки, а сразу решил, что будет адаптировать ее к сегодняшнему дню. Причем, что мне особенно понравилось, он и дальше был готов ее переписывать.
– А мнение Минаева на этот счет было к тому времени известно?
– Он не встревал в производство фильма и посмотрел, что получилось, уже в финальном варианте.
– После показа чернового фрагмента вы решили вложить в «Духless» деньги своей компании?
– После этих 30 минут стало понятно, что может получиться хорошее кино. Съемки в итоге возобновились, но была еще большая работа над сценарием. Допустим, в фильме есть несколько сцен с концептуальными монологами главного героя. Я хотел, чтобы эти монологи звучали повесомее. А в этот период я закончил с Дуней Смирновой делать «Два дня». У нас с ней товарищество, поэтому Дуня в итоге к этим монологам руку приложила.
– «Духless» стал одним из тех проектов, которыми вы занялись между съемками «Обитаемого острова» и «Сталинграда». Что дали вам эти три года, в течение которых вы не занимались режиссурой?
– За это время понял, что можно снимать хоть на фотоаппарат и на телефон - было бы желание. Я сделал короткометражку с Алисой Хазановой, еще одну - с Ксенией Раппопорт и Анной Михалковой. И получил неизгладимое удовольствие - снимать можно всегда и везде. И одной из главных не­ожиданностей стало, что почти все мои друзья из актерского мира с радостью соглашаются на такие небольшие проекты. После этого я со скепсисом смотрю на то, как на «Кинотавре» молодые продюсеры или режиссеры жалуются на отсутствие больших бюджетов. Для того чтобы снять хотя бы часть фильма и показать его продюсеру, не нужны большие деньги, уверяю.

«ЭТО РАССТРЕЛЬНАЯ ДОЛЖНОСТЬ»

– Ваше назначение на должность главы совета директоров «Ленфильма» вызвало противоречивую реакцию. Зачем вам этот пост?
– Не нужно думать, что с приходом на «Ленфильм» Бондарчук стремится удовлетворить свои руководящие амбиции. Я никогда этого не говорил - вам первым скажу, что на «Ленфильме» я скорее как антикризисный менеджер. Там нужен человек со стороны, из Москвы. Чтобы попытаться объединить Алексея Германа и Александра Сокурова - двух уважаемых всей страной художников, не дать им, да и всем остальным, поссориться. Просто необходимо, чтобы через полтора-два года «Ленфильм» был реконструирован и работал. Ответственность огромная, но я же не один, со мной мои товарищи. Я в первую очередь имею в виду гендиректора Эдуарда Пичугина, на котором вся финансовая ответственность и отчетность. Причем начинать на «Ленфильме» нужно не с творческих вопросов, а с труб, стен, окон и канализации. Вообще нужно забыть про конфликты и все эти два года посвятить строительству. А потом я с удовольствием передам ключи от студии петербургским кинематографистам… На самом деле это расстрельная должность.
– В том-то и дело.
– Когда я начинал строить «Главкино» (компания, занимающаяся строительством кинотеатров в небольших городах. - Ред.), писали, что я строю коттеджи. Сейчас пишут, что я буду строить на «Ленфильме» квартиры. Но «Главкино» стоит и работает. Пусть кто-то попробует построить что-то подобное в такие сроки и такого качества.
– Как вы будете решать конфликт между Сокуровым и Германом, предложившими принципиально разные концепции развития «Ленфильма»?
– Я не думаю, что идеи, которые озвучили Сокуров и Герман, не могут соединиться. Самое глупое, если кто-то из них хлопнет дверью, а они могут это сделать. Мне будет обидно, если до этого дойдет. И я пойду к ним и буду упрашивать остаться. Раньше ведь на одной студии уживались и Данелия, и Тарковский, и Бондарчук, и Озеров. Вставать между уважаемыми кинематографистами не пожелаешь и врагу. Но я все-таки надеюсь, что художники могут быть объединены словом «Ленфильм».

«ВОТ И Я НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ПЛОХОГО В БОНДАРЧУКЕ»

– Не очень понятно: это была ваша инициатива возглавить «Ленфильм» или вам предложили?
– Эта идея витала в воздухе давно. Мне с разных сторон предлагали и обсуждали.
– Вы сразу согласились?
– Нет.
– Что мешало?
– Ты заходишь на чужую территорию. Это как в музей прийти и сказать: «А вот здесь поставлю калитку». Как на это можно сразу же согласиться?
– Вы в итоге заручились поддержкой Алексея Германа, который уже сказал: «Ребята, что плохого в Бондарчуке?»
– Вот и я не понимаю, что плохого в Бондарчуке.
– Вам скажут: чужой, не имеет опыта руководства студией и преследует личные интересы. Уже формируется общественное мнение...
– Общественное мнение формируют твоя жизнь и твои дела. А я живу честной жизнью и дорожу своей репутацией. Через месяц мы расскажем по этапам, что предстоит делать.
– То есть будет публичное обсуждение реформы «Ленфильма»?
– Если мы будем обсуждать, то никогда никто ничего не построит. Есть концепция, которая утверждена. А вот за реализацией ее следить и за расходом средств - милости прошу.