Двадцать третья «Россия»: Валенки на трезвый взгляд

Сказать, что XXIII Открытый фестиваль неигрового кино «Россия» вызвал у вашего покорного слуги противоречивые чувства, было бы преуменьшением. Ибо, с одной стороны, было предпринято всё возможное, чтобы фестиваль оживить — хотя бы на уровне представления конкурсной программы (теперь этим занимались весьма симпатичные молодые люди; им бы ещё научиться не читать по бумажке, а общаться с залом напрямую) и расширить (на первых порах до Нижнего Тагила; местный кинотеатр «Красногвардеец», говорят, провёл свою часть фестиваля на достойном уровне). С другой стороны, праздник, связанный, кроме всего прочего, со столетием кинотеатра «Салют», где проходили церемонии открытия и закрытия, был подпорчен откровенно политическими решениями профессионального (вроде бы) жюри.

До последнего момента теплилась надежда: а вдруг жюри «взбрыкнёт» и не станет так уж демонстративно «переоценивать» фильм Виктора Косаковского «Да здравствуют антиподы!», где несомненная визуальная красота заставляет забыть о драматургии, где нет внутреннего напряжения, присущего предыдущим работам Косаковского, а есть только пространная, на 108 минут драгоценного времени, попытка медитации (и попытка, надо сказать, довольно умозрительная). Опытным экспертам сразу стало ясно: питерский гений без Гран-при домой не уедет. Так оно и вышло.

До последнего момента думалось: а вдруг жюри проникнется и отдаст «полнометражный» приз Валерию Тимощенко и Наталье Шуваловой за их блестящий призыв к физическому и моральному очищению под названием «Трезвитесь!» Но нет, награду получили 50-минутные «Валенки» Елены Ласкари, где безыскусная жизнь работников Елецкой сапоговаляльной фабрики тонет в бесконечных «гур-гурах», увязает в второстепенных подробностях.

У меня лично нет никаких претензий к молодому режиссёру Андрею Титову, он славный человечище и работы его получаются такие же славные, что называется, от широкой души и чистого сердца, но четыре диплома от разных местных организаций одному фильму – имеются в виду титовские «Чрезвычайные будни» – явный перебор в уважении к талантливому земляку.

На церемонии закрытия прозвучало ещё одно заявление с политическим оттенком: мол, ходят слухи, «Россию» надо перевести в Москву. Но мы, екатеринбуржцы, свой фестиваль Москве не отдадим. И правильно, дорогие, сделаете. Более подходящего, комфортного, подготовленного годами места, чем Екатеринбург, для «России» придумать нельзя. В Москве есть риск затеряться среди других фестивалей, в том числе неигрового кино. А в Екатеринбурге у «России» сильных конкурентов нет и в ближайшее время, наверное, и не будет.

Ну да Бог с ней, с политикой. На двадцать третьей «России» я увидел два фильма, что задают вопросы, на которые если и есть ответы, то они слишком длинные и подробные, или ответов нет вовсе. Это «Кукушкин сад» Cветланы Быченко (лучшая операторская работа) и «Ритуальные принадлежности» дебютантки Анны Тюриной. Единственный враг сих картин — их длина. До ключевой сцены в «Кукушкином саду», где кукушонок, повинуясь инстинкту, выбрасывает яйца, высиживаемые, так сказать, приёмными родителями, нужно уговаривать себя не встать и не уйти едва ли не целый час.

Определённого погружения в материал требуют и «Ритуальные принадлежности», исподволь подводящие нас к замечательному финалу – именно там авторская мысль становится предельно ясной и прозрачной. Картины Быченко и Тюриной — в чистом виде экзистенциальные драмы, где зритель вырабатывает собственное отношение к тому, что происходит в дикой природе или в угасающем сознании сильно пожилого человека. Не случайно, гуляя по «Кукушкиному саду», мы слышим множество песен (часто очень и очень грустных), поговорок и прибауток, связанных с незавидной долей, несчастливой судьбой, предчувствием трагических событий. В земном раю, оказывается, хватает места и печали, и горю; здесь, несмотря на внешнее умиротворение, сущую благодать, нет покоя и радости. Соприкоснувшись с этим «раем», зритель не обретёт гармонии; может быть, «Кукушкин сад» вызовет у него адекватный увиденному выплеск эмоций, и не факт, что они будут светлые и конструктивные.

В «Ритуальных принадлежностях» мы «обречены» волей автора на мучительный поиск в себе, в своём внутреннем мире неких инструментов, тех самых «принадлежностей», для того, чтобы не столько выстроить отношения со стариками (им по большому счёту это и не нужно), сколько понять: эти «принадлежности» больше нужны нам самим, для собственного разумного жизнестроительства. Впрочем, насчёт нужности-ненужности может поспорить Юля Киселёва с её «Широкими объятиями»: в доме престарелых общение с внешним миром, с молодыми, красивыми и добрыми людьми – это смысл жизни, единственная отдушина на пути в мир иной.

Вообще, конкурс двадцать третьей «России» или погружал зрителя во что-то, подобное медитации, стремился заглянуть за пределы обыденной реальности, или сталкивал с реальностью, трагическими противоречиями человеческих взаимоотношений, да так, что становилось нервно, больно и неуютно («Женщина эпохи танго», режиссёр Павел Мирзоев, по сценарию Эльги Лындиной; «Остановите поезд!» Влада Резниченко). Последние картины способны были в худшем случае расстроить, в лучшем — создать импульс к действию. Воодушевляла же, на мой взгляд, только одна картина - «Трезвитесь!», снятая в полной гармонии с запросами тела, души и духа. Но её посчитали должным не заметить — ни политически, ни эстетически.