1 ноября на экраны выходит фильм «Искупление» Александра Прошкина, недавно получившего приз за выдающийся вклад на кинофестивале в Монреале. Наш обозреватель пообщался с режиссером, и разговор получился не только о новом фильме...

— Александр Анатольевич, вы экранизировали Пушкина, Пастернака, Валентина Распутина. Как в этом ряду оказалась не самая известная повесть Фридриха Горенштейна «Искупление»?

— Начнем с того, что я не снимаю кино про сегодняшний день. Время нынче грязноватое и суетливое, я его не понимаю, не вижу, кого в нем любить. Пытаюсь своими фильмами, будь то «Холодное лето пятьдесят третьего», «Доктор Живаго», «Николай Вавилов», «Увидеть Париж и умереть», «Чудо», воссоздать на экране трагическую панораму ХХ века, который Мандельштам не зря назвал веком-волкодавом. Пока мы не скажем всю правду про тот период нашей истории, пока не разберемся, был ли, к примеру, товарищ Сталин эффективным менеджером или же кровавым убийцей и палачом, ни на какие серьезные изменения в нашем общественном сознании надеяться не приходится. Вот немецкой интеллигенции сразу после войны удалось сказать правду о годах и природе фашизма — и немцы стали другими. А у нас эти усилия были разнонаправленными и разрозненными, до сих пор имеет место брожение умов. И прошлое продолжает жить в нас. Оно закодировано даже в тех поколениях, которые появились на свет сравнительно недавно. И потому давняя повесть замечательного писателя Горенштейна про то, как юная девушка в голодное послевоенное время сажает в тюрьму свою мать за вынесенные из столовой пончики, звучит, как ни покажется кому-то странным, современно.
Дальше здесь:
http://www.trud.ru/article/31-10-2012/1284271_aleksandr_proshkin_tjagu_k_serjeznomu_kino_mentam_ne_ubit.html