Лана Вачовски: "Матрица" меняет людей к лучшему

Автор: Мария Свешникова

В кинотеатре "Октябрь" прошла премьера фильма "Облачный атлас", снятого по одноименной книге Дэвида Митчелла. Ради этого события в Москву приехали все три режиссера фильма: Лана и Энди Вачовски ("Матрица") и Том Тыквер ("Беги, Лола, Беги"). Также на премьере в Москве — актеры Холли Берри, Хьюго Уивинг и Пэ Дун.
Общение с журналистами у звездного десанта запланировано на пятницу, а за несколько часом до премьеры режиссеры дали мастер-класс для кинематографистов. И, надо сказать, произвели неизгладимое впечатление, во-первых, легкостью в общении, во-вторых, начитанностью. И, что чрезвычайно важно, умением глубоко мыслить, и с элегантной легкостью, которая присуща немногим, отвечать на любые вопросы.
– Обычно режиссеры не любят работать с кем-то в паре. Как вам работалось в трио?
Лана Вачовски: Это произошло много лет назад, когда мы встретились на "Матрице". А потом Том Тыквер пришел к нам в офис, и это было как озарение. Нам было очень непросто работать, мы уже стали забывать, что такое реальный мир, как жить, где-то поесть – нам было важно только кино, которое мы создавали. А Том предложил пойти поужинать. И, обсуждая каждый шаг, мы не заметили, как засиделись в ресторане уже после закрытия. И неожиданно мы обнаружили, что все официанты столпились вокруг нас, терпеливо ожидая, что мы уйдем. А мы посмотрели на них и сказали: "Нам еще 50 лет нужно обсудить".
На следующий день мы послали ему цветы, поблагодарили за замечательно прошедшее свидание. А потом решили, что надо бы продолжать ходить на свидания с ним, но уже как с режиссером в нашем фильме. В тот момент мы уже прочитали книжку "Облачный атлас" и тогда мы сказали друг другу: "Может, это и есть тот проект, где мы можем работать вместе"?
Том Тыквер: Да мы уже пережили однажды опыт совместной работы. На самом деле нам постоянно задают этот вопрос – почему мы вместе. Но мы сами никогда не задавались этим вопросом, между нами сразу возникло естественное притяжение, которое должно было однажды материализоваться. Конечно, мы думали о том, получится ли у нас сотрудничать. И мы проверили друг друга, когда писали сценарий, потому что решили посмотреть, сработаемся ли мы вместе. Потому что, когда пишешь вместе, это самая интимная, личная часть кинематографа, потому что ты доверяешь другому очень важные, тонкие потаенные свои мысли. И если получаешь удовольствие от этого, все остальное будет просто.
Энди Вачовски: К нам всегда относятся как к неким инопланетянам. А мы всегда говорим – а что такого в том, чтобы работать вместе? Мы всех молодых кинематографистов призываем пробовать понять прежде всего, что кино – это социальная форма искусства. И это одна из самых больших ошибок, что когда теоретики института кино стараются подмять под себя понимание искусства. Понятно, когда писатель сидит в полной тишине и в одиночестве со своей печатной машинкой, художник закрывается в мастерской или композитор пишет музыку: чтобы понять их форму искусства, надо принять их индивидуальность, но кино – особенный вид искусства, и мы его любим за социальность. В одиночку снять кино невозможно – нужно очень много людей, которые станут с тобой сотрудничать: это и художники, и композиторы, и писатели. Это одна из причин, по которой мы никогда не указываем в титрах — фильм Вачовски. Потому что это неуважение к остальным участникам проекта.
– Основатель трансперсональной психологии Станислав Гроф говорил, что создатели "Матрицы" обращались к нему, чтобы понять некие образы. Работа с ним помогла вам при работе над фильмом "Облачный атлас"?
Лана Вачовски: Мы знакомы со Станиславом Грофом. Но не только он, многие трансцендентные мистики повлияли на наше мышление. Мы не использовали его технику холотропного дыхания (техника достижения измененного состояния сознания – прим. Вести.Ru). Я читала все его работы, но для меня куда больше значит Артур Шопенгауэр, чьи работы я прочитала все. И он выразил идею четко в утверждении, что "феномен – это иллюзия, скрывающая реальность вещей в их изначальной аутентичности". Есть непознаваемый аспект жизни, и эта непознаваемость для нас с Энди и Томом всегда была притягательна. Мы исследовали ее с точки зрения религии, постмодернизма. Но нам всегда хотелось понять, почему жизнь настолько интересна, почему искусство притягательно и пришли к выводу, что это относится к необъяснимости. Я не хочу все сводить к простой формуле, потому что на самом деле все у всех по-разному.
– Проект "Облачный атлас" создавался настолько непросто, что вам даже пришлось заложить ваши дома. Вы сделали это, так как вы верили в коммерческий успех фильма или вам было важно рассказать миру о том, что вы узнали?
Энди Вачовски: Нас заставили верить в коммерческий успех фильма тем, сколько отказов мы получили от продюсеров. И нам крайне повезло, что мы нашли российских партнеров, работавших с нами с ранней стадии проекта (одним из российских продюсеров фильма стал Александр Роднянский - КС.com) – их поддержка стала основой для поиска дальнейшего финансирования, без них мы бы, наверное, сдались. Но даже с ними было тяжело сделать этот фильм, и тому есть две причины. Первая в том, что для независимого проекта наша задумка была достаточно дорогой. Правда, если бы мы отдали его Голливуду, он стал бы еще дороже. А, во-вторых, нам не с чем было сравнить наш фильм, когда мы предлагали вложить средства. Это действительно оригинальный проект. Казалось бы именно этого и ждут от кино, но большая часть инвесторов отнеслась к незнакомой идее с подозрением. И уже когда мы должны были начать съемки один из них отказался. Мы ему говорим: "А контракт?". А он: "Ну, подайте на меня в суд". И нам пришлось вложить все свои деньги, зарплаты, дома заложить.
Том Тыквер: Правда, не так уж у нас много этих самых домов.
Лана Вачовски: Мне кажется, то, что второй вопрос разговора связан с финансовой стороной произведения искусства – ужасный тренд современности. Мы теперь всегда говорим о ценности картин с точки зрения долларов: она успешна, потому что заработала столько-то, либо это провал – денег не сделала. Мы создали один из самых радикальных фильмов, там достаточно содержания, чтобы написать несколько диссертаций, а нас вынуждают думать об искусстве как о товаре. Для меня это дьявольское наущение. Жан Поль Сартр говорил, что любая материалистическая философия в конце концов сведет человека или его произведение искусства к объекту. И идея "давай сделаем хит или финансовую бомбу" становится основным принципом культуры вместо нормальной установки – мне интересна эта эстетика, мне важна идея, необходим поиск смысла. А то, что все начинают анализ с денежной стороны – одна из великих трагедий нашего времени.
– Могут ли ваши фильмы изменить зрителя к лучшему, и ставите ли вы себе такую задачу?
Лана Вачовски: Да.
Энди Вачовски: Ко мне постоянно подходят люди, которые выросли на "Матрице". Они говорят: мне было 13 лет, когда я посмотрел ее, и она изменила мою жизнь. Так что да, чувствуешь, как взаимодействуешь с людьми. И совершенно точно, что примкнувшие к движению "Захвати Уолл-стрит" находились под влиянием "Матрицы".
Лана Вачовски: Одна из идей фильма – это взаимосвязь с другими людьми, либо с произведениями искусства. Что у нас есть потенциал многое изменить, расширить. Очень легко в материалистичном мире принять точку зрения нарциссизма, считая, что все зависит от моих потребностей, превратиться в хищника, но каждый ваш контакт может расширить ваше сознание. Вы можете влюбиться и в тот момент перестать думать о себе. Либо увидеть картину и вдохновившись ею, забыть о своем эгоизме и увидеть мир глазами другого человека. Одна из причин, по которой мы занимаемся искусством – это философский поиск развития: можно ли перейти от одного полюса к другому. И в "Облачном атласе" мы развивали эту же идею.
– Что вам как режиссерам далось сложнее всего?
Том Тыквер: Все. Мы снимали одну сцену и говорили, вот она, ключевая сцена. А через 50 дней мы снова повторяли эту фразу. Получалось, что у нас фильм сплошь состоит из ключевых сцен. Но вообще в фильме присутствует непрестанная напряженность, и нам это очень нравится. Это связано с тем фактом, что в книге 650 страниц, которые требовалось сжать в 2,5 часа. И приходилось выбирать самые интересные элементы. Но даже и из них пришлось пожертвовать многим, потому что фильм должен был четко рассказать историю. Но мы любили каждую.