Павел Костомаров / Александр Расторгуев: «Мы придумали будущее медиа»

Известные документалисты - о новом методе съемки, о проекте «Срок» и том, что люди наконец заинтересовались реальностью.

Как появился ваш метод съемки?

Александр Расторгуев: Возникла глубочайшая усталость от самого себя, недоверие к себе. В этом смысле богатство жизни и витальность других человеков, мне кажется, интереснее, чем те жалкие или великие истории, которые есть у каждого из нас. Если ты можешь быть проводником чужих историй, эта более крутая задача, чем рассказать о самом себе.
Павел Костомаров: Жизнь гораздо сложнее, богаче и многообразнее, чем любая загогулина, которую ты напишешь в рассказе, повести или еще где-либо. Надо просто слышать жизнь. Не надо из себя вынимать, надо в себя впускать. Наш метод — это в-себя-впускание. Есть люди, которые способны делиться. Из этого можно делать кино. Собственно, так мы сделали дважды и не думаем останавливаться.

Сделали с фильмами «Я тебя люблю» и «Я тебя не люблю». Такой формат диктовала натура?

Александр Расторгуев: Формат «Я тебя люблю/Я тебя не люблю» — это сжатый пересказ большого реалити-шоу. Но устраивают его не Цекало с Эрнстом, а человек сам с собой. Сам себя финансирует, одевает, строит, троллит, комментирует, любит, выдает в эфир в прайм-тайм. Это такое автономное реалити-шоу. И вообще будущее всех медиа. Это наши малочисленные медиа фокусируются на звездах, но, кроме русскоговорящего телевизионного отстойника, есть большой медийный мир, который рассказывает о жизни вообще. Там, конечно, тоже есть звезды. Но есть и дельфины, обезьяны, простые рабочие и шахтеры, бизнесмены, студенты, режиссеры, горделивые олени и куропатки. Не бывает низа и верха, бывает твердолобая уверенность в том, что если взять звезду и показывать ее 24 часа в сутки, то ты сделаешь хорошую программу или хороший канал. Это путь наименьшего сопротивления.
В мае этого года в сети стартовал ваш совместный с Алексеем Пивоваровым документальный проект «Срок». Каждую неделю на странице srok-doc.livejournal.com вы выкладывали несколько коротких роликов из жизни оппозиции. Самые первые, с Навальным, собрали 140 тысяч просмотров, остальные собирают не меньше 10 тысяч. Собственно, все эти ролики, как задумывалось, стали фрагментами будущего фильма.

Получилось, что вы придумали новый способ популяризировать документалистику, которая всегда так уныло стояла на полочке «кино не для всех»?

Александр Расторгуев: Сейчас идет какая-то глобальная война, мы все живем на этой войне, с нее приходят разные сводки. В твиттере Олега Кашина, на портале newsru.com или в заявлениях президента на саммите АТЭС. История, которую мы модерируем, — это просто один из каналов сводок с этой войны. Поскольку все живут в состоянии войны, готовят соль, спички, — какую-то метафизическую соль и какие-то абстрактные спички, — готовят к будущей жизни или к будущей смерти, всем, конечно, «Срок» интересен. Просто когда в жопу клюнул жареный петух, люди заинтересовались реальностью. До этого они интересовались Swarovski и Юдашкиным. Это как человек, который бежит в больницу, когда у него заболел зуб. Вот сейчас, когда у всех все болит, кино, рассказывающее про сегодняшний день, будет интересно всем.
Тем не менее, это кино — не полуторачасовой фильм с длинными финальными титрами, а такой кино-твиттер, совсем неожиданная форма?

Павел Костомаров: Мы просто поменяли длину, стали выкладывать короткие кусочки, как в Twitter. Вы понимаете, что такое Twitter? Это Facebook с ограничением длины текста, но это уже другие деньги, акционеры, и эффективность, которая гораздо выше, чем в Facebook. А ведь поменялась только длина сообщения. Вот этот лимит — это момент оперирования сознанием и форматирования послания.

Александр Расторгуев: Мы почти всем прогрессивным каналам, существующим на территории России, предлагали этот формат «Я тебя люблю» и «Я тебя не люблю», в онлайновом режиме коротких высказываний. Но каналы чудовищно неповоротливы и, видимо, они могут опираться только на очень проверенный и чужой, импортный опыт, изобретать свое им страшно.

Но если вы уже все придумали и доказали, что это работает, почему все равно они вам отказали?

Александр Расторгуев: Вот смотрите, ваш оператор стоит сейчас на штативе вместе с камерой, а в шестидесятые годы, когда камеры стали меньше, их сняли со штативов, и возникло направление «новая волна», где живая камера, где свет — это лампочка, которая висит в конкретном помещении, или естественный свет от окна. Человек движется по линии нарастающей свободы, он сам себя освобождает. Прошли годы, вы все равно снимаете со штатива, со специальным светом, вы не хотите пользоваться этой свободой, и сами себя загоняете в историю вчерашнего дня.

Павел Костомаров: Могли бы прислать нам камеру и список вопросов. Мы бы нажрались ночью, бегали бы по улицам голые, снимали себя и отвечали на вопросы. А потом бы выслали по интернету материал.

Александр Расторгуев: Мы освободились от оператора и от человека, который задает вопросы. Следующий шаг уже будет связан не с тем, как человек будет себя презентовать, а с тем, как он будет распространять эту историю.

Павел Костомаров: Я должен тебя огорчить тем, что какие бы не придумывались свободы человеку, они ему не нужны. Зворыкин (Владимир Зворыкин, русский и американский инженер, один из изобретателей телевидения. — ЦДК DOC), когда придумал телевизор, был уверен, что он придумал средство освобождения, колоссальный инструмент просвещения и раскрепощения человечества. Он был счастлив. Во что это превратилось? В эрнстов? Понимаешь, люди все равно превращают все в инструменты подавления воли, потому что они властолюбивы, а другие на это идут, потому что они пассивны. Поэтому любые инструменты и любые открытия, приближающие свободу, они на самом деле сугубо личные. А история человечества показывает, что изобрели колесо — стало человечество свободнее? Нет. Изобрели порох — стало человечество свободнее? Нет. Нашли антибиотики, и что? Стало бактериологическое оружие развиваться...

Александр Расторгуев: Нужна паритетная планета. Когда Филби (Ким Филби, британский агент советской разведки. — ЦДК DOC) сообщил формулу атомной бомбы СССР для паритета, вот это было решение. Поэтому нужно паритетное человечество, которому надо сообщать наши открытия и смотреть, как оно будет уравновешивать нашу глупость. Это тоже путь к новым медиа — паритетное человечество.