Адам и Марфа

Римский фестиваль движется к финалу.

На его небосклоне зажглась-таки голливудская звезда: по красному ковру прошел Сильвестр Сталлоне. Другая звезда большого калибра — режиссерская: в конкурсе сегодня покажут "Вечное возвращение" Киры Муратовой. О других событиях фестиваля — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.

Одна из самых ожидаемых премьер — "Девушка из Марфы" Ларри Кларка — принесла сюрприз поклонникам радикального фотографа и режиссера, автора культового фильма "Детки" на тему тинейджеровского секса. Дело даже не в том, что сцены совокуплений на сей раз довольно скромны. Еще удивительнее гуманизм, почти сентиментальность, с которой Кларк описывает своих героев — жителей проблемного городка на границе с Мексикой. Городок почти мифологический: основан в конце XIX века, назван в честь второстепенной героини "Братьев Карамазовых", стал местом съемок классического фильма "Гигант" с Джеймсом Дином и Элизабет Тейлор, а также двух современных — "Нефть" ("Здесь будет кровь") и "Старикам тут не место". Хотя население Марфы не достигает и двух тысяч человек, оно делится на несколько конфронтирующих групп: белые и латиносы, патрульные пограничники и альтернативные художники, наводнившие эту территорию с легкой руки скульптора Дональда Джадда. В городе работают художественные фонды и галереи и даже проходит кинофестиваль. Несмотря на все это, Марфа остается провинциальной дырой, где люди свихиваются от тоски или тупой работы: именно об этом картина Ларри Кларка.

Его главный герой — чудесный парнишка по имени Адам, полумексиканец, живущий с белой матерью, имеющий подружку-ровесницу и спящий попеременно с двумя взрослыми женщинами. Вокруг них вьюном вьется на своей служебной машине патрульный Том, который влюблен то ли в мать Тома, то ли в него самого. Этот тип страдает от мучительных детских воспоминаний: жесткая воспитательная метода отца привела к тому, что у него неправильно сформировался аппарат эрекции, в чем зрители фильма еще будут иметь случай убедиться. Есть в фильме и карикатурно выглядящая восточная женщина, которая снимает с героев все грехи посредством нью-эйджевских манипуляций.

Но больше всего внимания Кларк уделяет девице без имени (вероятно, в честь нее и назван фильм), пришлой художнице, которая по наследству от родителей заразилась идеями свободной любви, трахается с кем попало и никак не может взять в толк, зачем некоторые люди работают на таких неинтересных работах, как патрулирование города, в то время как можно взять грант от какого-нибудь худфонда и жить припеваючи. Хоть 70-летний хулиган Кларк и отрицает свою причастность к миру Достоевского, имя Марфа прозвучало не зря: кино, выполненное на грани трэша, парадоксальным образом получилось почти в традициях русской литературы, с сочувствием к слабостям и комплексам "маленького человека".

Между тем в параллельном конкурсе "Кино XXI" показали фильм Ивана Вырыпаева "Танец Дели". В отличие от своих прежних кинематографических опытов ("Эйфория" и "Кислород") Вырыпаев не стремится использовать возможности большого кинематографа и целиком замыкает пространство новой работы на узком экспериментальном пятачке. Как в строго концептуальном театре (сам режиссер в нем успешно работает), пятеро героев — четыре женщины и один мужчина — читают свои монологи и вступают в полемику, сидя на одной и той же скамейке на фоне стены из белого кафеля. Дело происходит как бы в больнице, где поочередно разыгрывается драма смерти кого-нибудь из персонажей — уже состоявшейся, или приближающейся, или мнимой, то есть отложенной на время.

Чтобы еще сильнее подчеркнуть лабораторность конструкции, автор делит фильм на семь новелл, озаглавленных "Каждое движение", "Внутри танца", "Спокойно и внимательно", и так далее в этом роде. Так называемый "танец Дели" оказывается в центре всех разговоров: его придумала и исполнила танцовщица Катя после посещения индийского рынка, где она увидела средоточье всех страданий и мук человечества, а потом переплавила эти впечатления в божественную красоту.

Одной из самых занятных героинь фильма оказывается, как обозначено в титрах, "пожилая женщина", на вид, впрочем, вполне молодая, по профессии балетный критик. Она сильно страдает оттого, что прожила "чужую жизнь" — писала статьи о танце, не освоив сама ни одного балетного движения. Когда пишешь о фильме Вырыпаева, невольно оказываешься в положении этой несчастной: в описании "Танец Дели" выглядит выморочно и умозрительно, а на самом деле это энергичное, живое и даже веселое кино с отличными актерскими работами Ксении Кутеповой, Каролины Грушки, Арины Маракулиной, Инны Сухорецкой и Игоря Гордина.

Что не мешает ему ставить вопросы, заставляющие опять упомянуть Достоевского, на сей раз в связи с не дававшей ему покоя детской слезинкой. Жизнь — это страдание или счастье? Как жить после Освенцима? Не является ли идиотизмом постановка спектакля против войны в Ираке в реальной декорации мясобойни? Убедительных ответов на эти вопросы мы не получим, да на это Вырыпаев и не претендует. Он всего лишь провоцирует нас, призывая забыть о заповедях политкорректности и вдохновенно отдаться, словно танцу, ощущению незаслуженного и незаконного счастья. Когда же еще, пока молодость не прошла, а мудрость, как мы видим на примере Кларка, на смену ей далеко не всегда приходит.

Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc-y/2067563