Казнить нельзя помиловать

В понедельник на общее собрание НИИ искусствознания, переименованное в расширенный учёный совет (говорят, аж из-за закона о митингах) с важным видом явился Сам Министр культуры и поинтересовался, много ли министров видели институтские стены. В ответ ему перечислили более или менее всех министров культуры последнего полувека, и он несколько сдулся. Затем он пару часов выслушивал речи сотрудников института и сочувствующих им гостей (речи, в основном, нормальные, сдержанные, так что особо рассказывать тут нечего), и в ответном выступлении наговорил много чего забавного, из чего можно отметить следующие несколько пассажей.

Во-первых, он подчеркнул, что мог бы не приходить, а всё ж-таки пришёл. И добавил, что институт и без того можно было бы закрыть, а он вот не закрыл и  по-доброму со всеми разговаривает. Все, естественно, поняли: пришёл именно потому, что не может закрыть все институты, и приходится разговаривать. В общем, министр всячески старался убедить аудиторию в том, что он - Настоящий Министр, но, кажется, не сумел убедить в этом даже себя.

Также он сказал, что зря институт устраивает информационные войны, ведь он, Министр, открыт к диалогу. Это, определённо, означает, что он дико перепугался именно скандала в прессе (неудивительно, учитывая нелюбовь Верховного Стерха к вынесению сора в СМИ). Так что институт должен поблагодарить тех из вас, кто имеет отношение к раздуванию этого скандала.

И ещё он сказал (и, не исключено, что тут же и пожалел об этом), что для него главное - "сохранить уникальный коллектив". Понятно, что это никак нельзя соотнести с дальней целью сокращения сотрудников, и поверить в это сложно, но слово не воробей...

Похоже на то, что они настолько испугались, что ближайшие полгода институту вряд ли грозят какие-нибудь серьёзные неприятности.

При этом нельзя не оценить интеллектуальный уровень разработчиков операции "Слияние и Сокращение" (т.е. руководства министерства). Ясно же, что это надо было делать в два приёма: сначала слить все институты (это было не так уж трудно, сотрудники бы поворчали, но в итоге, скорее всего, смирились бы), а уж потом сокращать в спокойной обстановке. Так нет же, решили всё и сразу (да ещё и глупостей понаписали в "Российской газете") - и получили проблемы.

Можно даже посочувствовать бедному министру: на ровном месте создал себе со всех сторон проблемы. Как следует из информации К.Э. Разлогова, совсем не сократить он не может (Главстерх сказал, зарплату увеличить, а минфин сказал, что денег нет; следовательно, увеличить зарплату можно только за счёт сокращения количества её получающих). Да и вообще ничего не сделать - значит, отступиться, а это крупное аппаратное поражение. А что-то сделаешь - получишь новый скандал, и начальству это не понравится...

В общем, будем ждать развития событий...


12 декабря на очередном заседании Общественного совета при Министерстве культуры будет решаться судьба ведомственных научно-исследовательских бюджетных учреждений (Наталья Боброва, "Вечерняя Москва")
.
Это ГосНИИ реставрации, Российский институт культурологии, Государственный институт искусство­знания, Российский НИИ культурного и природного наследия и Российский институт истории искусств в Санкт-Петербурге.
В упрек ученым ставятся, в частности, затягивание научных публикаций, труднообъяснимый выбор тем, командировки за рубеж за счет бюджетных средств и т.п.
Вот почему на предыдущем заседании Общественного совета (6 декабря) было озвучено  предложение о закрытии этих НИИ и создании на их основе единого гуманитарного центра  со штатом в 100 человек.
Это известие вызвало эффект разорвавшейся бомбы в научной среде, где «убийство гуманитарной науки» объясняется весьма прозаическими причинами: интересом к старинным зданиям, в которых размещены институты. Вот почему вчера, накануне решающего заседания, срочно был собран расширенный ученый совет в Институте искусствознания под лозунгом «Остановите разгром гуманитарной науки!»
Такого аншлага старинное здание НИИ искусствознания в Козицком переулке еще не знало. В зал, рассчитанный на 70 человек, набились все 300.
Директор Института искусствознания Дмитрий Трубочкин буквально по пунктам отметает все обвинения анонимной экспертизы и выводы, сделанные замминистра Григорием Ивлевым в статье в «Российской газете». Он говорит, как ученые понимают механизм госзадания и госзаказа, об особенностях фундаментальной науки.
— Институты надо сохранить, — считает Трубочкин и зачитывает имена солидарных с ним народных артистов. Там Евгений Миронов, Юрий Соломин, Галина Волчек и другие.
Слово берут профессоры, известные ученые. Предстоящее слияние иначе как катастрофой они не называют. Вопросы, которые волнуют ученых: расформируют ли институт, выселят ли из здания? Напоминают, что «институт служит обществу, а не министерству». Что «наука живет своими законами». Что она «формирует свои задачи».
Зал бурлит. Внезапно в президиуме, как божество из машины, появляется сам министр культуры Владимир Мединский. Вместе с ним — советник президента Владимир Толстой. Министр принимает огонь критики на себя. Сначала, правда, напоминает цифры:
— В этом году только восемь процентов заложенного бюджета было освоено этими институтами. Это говорит о разрыве между заказчиком и исполнителями.
Но тут же делает реверанс в сторону ученых:
— Я прекрасно знаю, какой ценный коллектив здесь сложился. Мне подготовили справку. Но министерство не знает планов институтов на будущее… Не знает, чем они собираются заниматься.
Мединский упрекает директора, что тот редко к нему заглядывает (а тот справедливо  полагает, что сначала должен быть вызван).
— Никакого решения об институтах еще не принималось, — говорит министр. — Есть много разных предложений. Министерство должно обеспечить ученых работой, заказами. Все институты мира работают на грантовой основе. А мы готовы также финансировать фундаментальные исследования. Но просто так давать деньги, без задания, министерство не будет.
Министр терпеливо отвечает на вопросы. Выражает сожаление, что «так получилось с публикацией» (в «РГ»).
Мединский подчеркивает:
— Я пришел, чтобы узнать ваше мнение и принять правильное решение. Проблемы нужно решать в режиме взаимного диалога, а не информационной войны.
А затем напоминает, как заботливый кризисный менеджер:
— Задача министерства — обеспечить работой ученых.
На самый же жгучий вопрос о сохранении института и здания в Козицком переулке министр отвечает уклончиво:
— Главное — сохранение де­еспособного коллектива, научного потенциала. В каком формате — гарантированно не скажу. Рабочая группа не завершила работу. Окончательное решение не принято. Сегодняшний разговор многое дал мне для понимания. Считаю, резких движений делать не нужно. Надо каждому институту дать возможность  доказать свою дееспособность. Моя задача — создать условия для развития на­уки. А не искусственно что-то сохранять или разрушать.