Кнутом и пряником

Виктор МАТИЗЕН

Государственная политика в области кино не может не впечатлять. Четырехкратное увеличение господдержки кинематографа (с 1 до 4 млрд. рублей в год) привело к уменьшению (!) сборов отечественных фильмов. О многом свидетельствует замена министра культуры министром пропаганды, который в июне прошлого года публично обещал к сентябрю того же года внедрить в школы программу «100 лучших фильмов» и до сих пор не уволен за профнепригодность. А новейший законопроект, более чем вчетверо снижающий долю иностранного кино в российском прокате (20% вместо нынешних 87%) и запрещающий иностранным компаниям снимать фильмы на нашей территории, вполне соответствует идее «духовной обороны», о которой говорят минкультовские чины.

Высказывания министра культуры по поводу кинематографа вообще достойны каменных скрижалей. К примеру, такое: «Мы считаем, что мы имеем право от имени народа сказать: да, мы хотим фильм о Бородино. Мы не хотим фильм о ваших духовных терзаниях». Столоначальник, уверенный в своем праве говорить от имени народа, – на это нынче не претендуют даже «всенародно избранные» президенты, помнящие, что за них голосовали далеко не все избиратели. Между тем брошенный на культуру партийный функционер всего лишь коряво повторил своего немецкого коллегу времен Третьего рейха: «В отличие от либеральной свободы, которая растрачивается на бесплодное эстетское искусство ради искусства и патологические отклонения, национал-социалистическое государство требует перед лицом всякой идеи поставить вопрос, действительно ли эта идея служит всему народу, будет ли она понята всем народом или же только маленькой группой» («Немецкое кино и автор». Берлин, 1937 г., с. 21–22).

Германский министр пропаганды (тоже, кстати, имевший докторскую степень) в свое время даже устроил выставку «патологического искусства», к которому были причислены картины выдающихся немецких художников, запечатлевших то, что г-н Мединский назвал «духовными терзаниями». До того, что «мир расколот и трещина проходит по сердцу поэта», что художественное творчество невозможно без мук и поисков, министрам нет никакого дела, как и до того, что послушные исполнители начальственной воли не могут создать востребованное обществом кино. Одному требовался пафосный национал-социалистический «Броненосец Потемкин», на худой конец – «Фридрих Великий» или «Еврей Зюсс», другому – фильм о Бородинской битве. До мысли устроить всенародный показ патологических фильмов, чтобы разгневанные массы питерских казаков пожгли пленки вместе с режиссерами, наш деятель, правда, не додумался, но идею черного списка озвучил, заявив в связи с безобидной криминальной комедией, что «больше Фонд кино такие фильмы финансировать не будет», а Минкульт начнет визировать (читай – цензурировать) все кинопроекты, в реализации которых участвуют государственные средства. А с другой стороны, будто бы успокоил: «Наша страна никогда не должна вернуться к эпохе, когда существовала цензура, когда художественные советы решали, имеет право творец предъявить публике свое творение или нет». Можно подумать, что цензуру осуществляли художественные советы, а не чиновники Госкино и высшие партийные инстанции. И что отказ Минкульта выдать прокатное удостоверение фильму «Клип» на смехотворном основании спешно изданного подзаконного положения не является демонстративным цензурным актом.

Стремление восстановить в России ХХI века архаический советский режим управления культурой стало очевидным. «Я считаю, что… государство должно платить за то, что оно считает целесообразным в данный момент», – заявляет министр, простодушно полагающий, что его партийно-чиновничьи интересы являются интересами народа и государства, и не желающий слышать о том, что в демократической стране государство должно быть слугой, а не господином общества, и в том, что касается культуры, выражать интересы разных общественных групп и слоев. Де-факто это значит, что отечественная культура опять передается в руки чиновников, прикрывающихся то именем государства, то именем народа. Не считаясь с позицией представителей культуры, логикой развития искусства и конституционными нормами, они надеются управлять культурным процессом посредством запретов и почти не скрываемого диктата.

Особенно дико возрождение цензуры под предлогом защиты нравственности, борьбы с оскорблением чувств верующих, с матерщиной, порнографией и экстремизмом. Ретивые идеологи, поборники партийного искусства, защитники выродившейся морали и клерикалы рвутся запрещать все, что им не нравится. Хотя фильмы с откровенными сценами и ненормативной лексикой подлежат всего лишь возрастным ограничениям, а признать произведение экстремистским вправе только суд, причем на основании профессиональной экспертизы, а не вырванных из контекста кадров и реплик персонажей. Что же касается верующих, то если Минздрав предупреждает, что курение опасно для здоровья, но не запрещает продажу табачных изделий, то и Минкульт обязан предостерегать чувствительных зрителей, что просмотр такой-то картины может их покоробить, а не отказывать ей даже в ограниченном прокате. Запретительные действия противозаконны, не говоря уже о том, что в современном информационном обществе они бессмысленны. Но чиновников от культуры заботит не смысл, а власть, повиновение и прокачка мозгов.

О последней можно судить по упомянутой выше истории курса «100 фильмов». Никто не спорит с тем, что хорошо бы повысить в стране уровень кинообразования, но поднятой министерской пропагандистской кампанией этого не сделать: волна обсуждений прокатилась по всей стране, и что в сухом остатке? За 8 месяцев составлен «рекомендательный» список из 100 фильмов (хотя любой квалифицированный киновед составил бы не худший и не лучший за полчаса), притом исключительно российских. А еще через 8 месяцев обещано дать к оному методические рекомендации, которые некому выполнять, не говоря уже о том, что инициаторам затеи не ведомо, какой процент школьников пожелает смотреть спущенное сверху кино, даже любимые «мультики» и даже при условии, что оно неизвестно каким образом окажется доступно. Или все же погоним детей строем на просмотры?

Как пишется в одном доселе не опубликованном обращении кинематографистов, «состояние российского кино затрагивает каждого из нас, но, чтобы вывести нашу киноиндустрию из ямы, в которой она оказалась в условиях плохо отрегулированного рынка, требуется квалифицированный системный анализ каждого из ее секторов и осторожные продуманные решения. Однако складывается устойчивое ощущение, что новое руководство культурой намерено действовать методом кнута и пряника. Не считаясь с мнением представителей самой культуры, логикой существования искусства и конституционными нормами, чиновники надеются управлять культурным процессом посредством запретов и диктата».

Соответственно этому решение о государственной поддержке художественного проекта не должно приниматься функционерами, от чьего бы имени они ни выступали. Культурную значимость проекта могут оценить лишь независимые эксперты в области искусства, а потребность в готовом кинематографическом произведении измеряется его общественным признанием, на которое указывают участие в фестивалях, награды и рейтинг в профессиональных изданиях. Попытки политиков и чиновников формировать государственный заказ в области кинематографа на основе собственных представлений о должном, навязывание искусству идеологии и пропагандистских задач приведет только к бессмысленной трате денег налогоплательщиков и к появлению приспособленческой халтуры, отвергаемой как профессиональными, так и непрофессиональными зрителями.

Автор – кинообозреватель «НИ»