ВИКТОР МАТИЗЕН, Новые Известия

После полуночи

Почему неповторимы американские «экшны»

Когда смотришь фильм Кэтрин Бигелоу «Цель номер один» о том, как сотрудники ЦРУ отыскали и уничтожили Усаму бен Ладена, с завистью и досадой понимаешь, что сделать подобный фильм - например, о ликвидации Дудаева или Басаева - в России невозможно. И не из-за того, что Голливуд владеет какими-то особыми секретами кинопроизводства, а уже потому, что по дороге на экраны картину бы выхолостили те самые государственные органы, деятельность которых он отразил.

Это тем более так, что российские кинематографисты в массе своей свято убеждены: если государство выделяет им деньги на кино, оно же имеет право диктовать, что можно и чего нельзя в нем показывать. Главным образом то, чего нельзя, к примеру, пытки заключенных, бюрократическую волокиту в недрах самой засекреченной госструктуры, детали военной операции и – само собой разумеется – представителей власти в том подчас смешном и нелепом положении, в каком они оказываются по ходу "Цели номер один". Если кто не верит, пусть посмотрит «Август. Восьмого» или «Брестскую крепость», в которой о событиях семидесятилетней давности рассказано с такими умолчаниями, как будто речь идет о раскрытии современных государственных тайн или дел, следствие по которым еще не закончено. Судя по реакции ЦРУ на фильм Бигелоу, американские спецслужбы тоже были бы не прочь подвергнуть фильм предварительной цензуре, да вот незадача – руки коротки.

Вопреки тому что повторяют многие рецензенты, «Цель номер один» мало похожа и на «ревендж муви» (фильм о мести), и на имитацию журналистского расследования, проведенного сценаристом Марком Боалом, и на производственную драму. Месть Бен Ладену за 11 сентября 2001 года и другие чудовищные теракты – лишь наиболее очевидный и эмоционально понятный мотив охоты за главным террористом современности, но главная причина его ликвидации все же в том, что он остается чрезвычайно опасным и каждое промедление чревато гибелью ни в чем не повинных людей. Для журналистского же расследования в фильме слишком мало подробностей, не говоря уже о скандальных разоблачениях, а для производственной драмы – слишком много саспенса.

По сути перед нами классический американский боевик, в котором один человек выходит победителем в борьбе не только с врагами, но и с косностью своих. Оригинальность разве что в том, что основан он на действительных событиях (и это не дежурная рекламная фраза в титрах, а чистая правда), частично снят под документальный репортаж, а его героем сделана женщина (в замечательном исполнении Джессики Честейн), вся сила которой заключена в уме и упорстве. Вдобавок ко всему прочему фильм Бигелоу показывает цену победы, о которой отечественные радетели «патриотического кино» предпочитают не говорить даже словами из песни Окуджавы, некогда спетой в «Белорусском вокзале».

Поэтому, кстати, на «Оскар» номинируется «Цель номер один», тогда как выдвинутый от России боевик Карена Шахназарова «Белый тигр» в разряде «лучший иностранный фильм» не собирает кассы на родине и не попадает ни в номинанты, ни даже в лонг-лист самой престижной кинопремии мира. И трудно не увидеть одну из причин равнодушия к нему: в «Белом тигре» нет независимого героя – советский танкист, который охотится за таинственным врагом, сделан исполнителем начальственной воли, да еще под опекой приставленного контрразведчика.

Между тем американская модель боевика привлекает зрителей во всем мире именно потому, что воплощает идеал самостоятельной личности. И эту модель до сих пор не удается воспроизвести в России, где государство считает себя выше человека и к тому же предпочитает держать кинематограф на поводке, требуя от кино, чтобы оно подносило ему лишь те зеркала, где оно румяней и белей всех на свете.