Ливанские эмоции турецкой частицы

Лучшей ролью Московского кинофестиваля признана роль Иуды

Главный приз 35-го ММКФ присужден "Частице" Эрдема Телегеза (Турция), а сыгравшая в этом фильме безработную жительницу Стамбула Жале Арикан удостоена награды за лучшую женскую роль. Приз за режиссуру достался "Ливанским страстям" Чона Енхена (Южная Корея). Приз Гильдии киноведов и кинокритиков России, приз жюри Федерации киноклубов и приз зрительских симпатий получил "Маттерхорн" Дидерика Эббинге (Нидерланды). Диплом Федерации – у «Роли» Константина Лопушанского, а приз ФИПРЕССИ – у «Чужих воспоминаний» Люсии Мурат (Бразилия).

Под частицей этимологически подразумевается часть целого, но в большинстве конкурсных фильмов речь шла не о частицах, а о человеческих монадах, то есть об одиночках с их частными заботами, подчас вызывающими сочувствие, но не представляющими ничего нового, то есть такого, что не показывалось бы на других международных фестивалях. И неудивительно, что за последние десять лет ни один обладатель «Золотого Георгия» не встречал такого воодушевления публики, какое вызвала в 2002-м году «Кукушка» Александра Рогожкина, а на «Кинотавре» - «Старухи» Геннадия Сидорова в 2003-м и «Географ глобус пропил» Александра Велединского в 2013-м. Виной тому общее состояние мирового кино или усталость несменяемой отборочной команды, у которой отбирают лучшие ленты отборщики других кинофестивалей, неизвестно, но факт налицо – даже завсегдатаи МККФ не могут навскидку вспомнить главных призеров фестиваля за пять предыдущих лет.
Некоторое оживление вялотекущего конкурса произошло лишь в середине, когда один за другим «выстрелили» три криминальных триллера из Грузии, Польши и России, хотя  им, как и всем вообще «жанровым» фильмам, место не на фестивалях, а в обычном прокате. Но, поскольку их создателям хочется посидеть на двух стульях, они  успешно мимикрируют под «проблемное» кино, используя обманчивую псевдореалистическую стилистику.  

Вот «Беспредел» Арчила Кавтарадзе (Грузия), предваренный титром «Основано на реальных событиях», в котором виновника ДТП, в котором пострадали два человека, бросают в тюрьму, где зэков денно и нощно без видимых причин бьют смертным боем надсмотрщики. Режиссер уверял, что все показанное на экране произошло лично с ним, его брат-продюсер намекал на некий тайный приказ, предписывавший грузинским тюремщикам предельно ужесточить обращение с заключенными, журналистки утирали слезы сочувствия, а журналисты, видавшие реальные последствия куда более слабых избиений, посматривали на целехонького постановщика и переглядывались друг с другом. Слишком уж явны чисто кинематографические истоки фильма, порожденного воображением, настоенным на комиксах, где насилие тотально и немотивировано, а его жертвы абсолютно беспомощны. Но жанровый фильм – сказка-пугалка, которую принимают за реальность только очень наивные зрители, а псевдореалические картины реально запугивают зрителей, не давая им возможности разобраться в действительности.

Несколько иначе, но в целом так же устроены «Дорожный патруль» Войцеха Смаржовского (Польша» и две российские ленты – «Скольжение»» Антона Розенберга и внеконкурсный «Майор» Юрия Быкова. Все они изображают тотально коррумпированный полицейский мир и стремятся создать иллюзию, будто за его пределами нет никакой другой жизни, все пытаются выдать маловероятное за каждодневное, везде сюжет строится на бегстве менее «грязного Гарри» от более грязных, которые заподозрили его в предательстве, все режиссеры преувеличивают – и число пуль, потребных для отправки человека на тот свет, и размах деятельности полицейских оборотней, и тряску ручной камеры (здесь особо усердствует дебютант Розенберг, который наравне со своим сокамерником Иваном Лебедевым то ли дрожит от страха перед будущими зрителями, то ли симулирует нечто среднее между падучей и синдромом Паркинсона). И все (кроме, пожалуй, «Майора», где бьется, но не пробивается важная мысль) на удивление неконцептуальны – демонстрация эксцессов вполне самоцельна.

Соседство псевдореалистических триллеров с относительно реалистичным большинством конкурса порождает странный эффект. Картины мира, представленные в двух названных классах кинокартин, несовместимы одна с другой, как будто их действия происходят на разных планетах или в непересекающихся измерениях. И никакое кинематографическое воображение не способно их соединить в рамках одного фильма.  

А на десерт устроители ММКФ подали российскую версию французского «Распутина», выкроенную умельцем Ираклием Квирикадзе из материала, предназначенного для малосведущих в нашей истории иностранцев и потому избыточного. Получилось пунктирное среднекачественное кино, объясняющее восхождение человека, приобретшего непомерное влияние в стране, и его убийство в результате придворного заговора с участием иностранного агента, но, понятное дело, англичанина, а не француза. Приятно отметить убедительную роль Депардье, имидж которого поблек в результате комической смены гражданства (хотя она и уступает той же роли, гениально сыгранной Алексеем Петренко в «Агонии» Элема Климова), а также незаурядное исполнение роли убийцы Распутина Филиппом Янковским.

Жаль только, что для закрытия крупнейшего в России международного киносмотра не нашлось ничего, кроме заурядного телефильма.