Как известно, в войне все средства хороши - подтасовки, демагогия, прямая ложь.

Именно этим занялся Андрей Плахов в статье "Площади поражения", опубликованной в "Коммерсанте" ( http://kommersant.ru/doc/2230797?fb_action_ids=10200090928306894&fb_action_types=og.likes&fb_source=other_multiline&action_object_map={%2210200090928306894%22%3A604318152922962}&action_type_map={%2210200090928306894%22%3A%22og.likes%22}&action_ref_map=[]. )

По видимости, она касается достаточно общих вопросов морально-этического характера и их интерпретации в киносообществе. Хотя автор не удерживается и от прямой провокации политического свойства, пытаясь приравнять фейсбук к СМИ, т.е переброску мнениями между коллегами, друзьями и знакомыми, понимающими друг друга с полуслова, - к информации, адресованной всему обществу. Осталось только написать запрос в Думу - и дело в шляпе. Впрочем, возможно, публикация в "Коммерсанте" и есть тот запрос? Жаль, Дума в отпуске - на такое она реагирует быстро.

Но главными объектами массированной бомбардировки - стрельбы на поражение - становятся два человека. Первый из них позволил себе публичный демарш по поводу уровня конкурсных фильмов Московского фестиваля, демонстративно выйдя из состава жюри ФИПРЕССИ. Поскольку в тексте Плахова не называется его фамилия, не стану раскрывать секрет Полишинеля и я. Давая отповедь коллеге, ее автор пускается в пространные рассуждения об особых трудностях организации ММКФ, ибо Москва - "тяжелый, депрессивный город", не в пример Гонконгу или Карловым Варам, где "прекрасные отели и приемы". Вообще-то в Москве тоже есть прекрасные отели, и что мешает ММКФ при его-то бюджете селить в них участников фестиваля - эту сторону медали автор текста благоразумно обходит.

Но самое забавное в отповеди: ее автор состоит в штате ММКФ и возглавляет ту самую отборочную комиссию, которую, в сущности, и критикуют, причем не только бунтарь из жюри ФИПРЕССИ, но и большинство писавших о фестивале журналистов. Но бросаться на экстренную защиту чести мундира - хороший тон определенного толка деятелей, по любому поводу срывающих стоп-кран. На пресс-конференциях ММКФ тот же Плахов резко обрывал любого, кто пытался задать нерегламентированный вопрос о качестве конкурса. И вот теперь пытается пригвоздить непокорного коллегу к позорному столбу - уже со страниц большой газеты. То есть устроить еретику публичную порку. Пусть все города и веси страны знают, какой ядовитости гад проник было в благолепный ФИПРЕССИ и в Московский фестиваль - этот "форпост свободы репрезентации идей перед наступлением квазисоветской идеологии".

Второй объект бомбардировки со страниц уважаемого органа - ваш покорный слуга. Он тоже не назван по имени, хотя названа газета, где он пишет. И тоже всем должно быть ясно, что он и есть носитель квазисоветской идеологии, тоскующий по цензуре навешиватель политических ярлыков, личный враг Ларса фон Триера и непрофессионал, для которого идеальным фильмом всех времен являются "Пираты Карибского моря".

В азарте бомбометания автор теряет логику и рассудок. Если "Российская газета" напоминает о том, что в призыве к гуманизму киноискусства был определенный резон, была позиция "старого" ММКФ, его "особенная стать" (в отличие от нынешнего ММКФ, у которого ни позиции, ни стати), то, разумеется, это нужно немедленно отождествить с запретом на Годара и Бергмана. Хотя как раз гуманистическое содержание фильмов и того и другого не может быть оспорено. И именно гуманистических порывов сейчас остро не хватает в современном кино - их нужно собирать по крупицам, чем и занимался Московский фестиваль. Неплохое было дело. А главное, так считаю не только я, но по-видимому, и публика, для которой каждый фестиваль когда-то становился событием. Не только потому, что он предлагал запретный плод. Он предлагал хорошее кино, через него можно было понять, чем живут люди планеты. Сейчас фестиваль собирает главным образом журналистов, и даже его официальные, явно взятые с потолка отчетные цифры вдвое меньше, чем в крошечных Карловых Варах.

Ну хорошо, если при слове "гуманизм" у нас теперь хватаются за пистолет, а мораль считают чисто совковым изобретением, пусть другая концепция фестиваля. Хоть какая-то, но определенная, ясная и желательно все-таки дружественная к человеку. Необязательно его, человека, тотально обожать, но необязательно и расчленять. Вопрос о концепции поднимался давно и не мною первым, но с нашими вечно полярными критериями получается - либо гуманизм, либо расчлененка. И многие годы живет фестиваль вообще без руля и ветрил, с единственным девизом: давай такое, чего еще не было, чтобы смотреть вообще было нельзя (формулировка взята с пресс-конференции недавнего ММКФ).

Но все рассуждения такого рода Плахов понимает как призыв к исключительно "утешительному" кино. Я ничего не имею против и такого кино, но против передергивания в полемике. Еще недавно тот же автор в той же газете выражал глубокое удовлетворение по поводу того, что "несмотря на все усилия наших культурных институций повернуть кино на светлый путь, оно остается верным твердо взятому курсу на насилие и жестокость". Вообще-то первокурсники знают, что насилие и жестокость не могут быть ни темой, ни целью - они только краска в палитре. Уже поэтому формулировка "курс на жестокость" звучит пародийно и, простите, не слишком умно. Но коль скоро изобретатель формулировки употребляет ее всерьез, серьезно и отвечу: мне такой курс представляется не только неумным и неконструктивным, но и опасным для общества. И судя по реакции публики на такие фильмы, не мне одному. К счастью, фильм "Майор", которому была адресована эта характеристика, при ближайшем рассмотрении оказался не о насилии, а о человеческом достоинстве. Но именно с такого рода ориентирами, задаваемыми некоторыми критиками, я и спорил. Думаю, именно они и стали одним из поводов для самой идеи этического кодекса, разработкой которого заняты в Союзе кинематографистов - кто-то должен повернуть руль корабля, летящего на рифы. Ведь наше кино давно потеряло своего зрителя и глазах публики уже как бы не существует.

Есть здесь повод для профессионального разговора? Куда  там! И слышать не хотят: все несогласные - ностальгирующие по совку дилетанты. Так, вероятно, проще для понимания. Признаюсь, мне тоже трудно принять всерьез назидательные вариации на темы профессионализма, звучащие из уст человека, способного написать разносную рецензию на основании просмотра пиратской копии фильма в любительском переводе. Я имею в виду реальный случай с рецензией на фильм "Железная леди", где Плахов костерил Маргарет Тэтчер на чем свет стоит только потому, что хулиганствующий переводчик всадил в ее уста самые нелепые людоедские высказывания - эти ее "высказывания" Плахов трудолюбиво обильно цитировал, делая, по своему обыкновению, далеко идущие выводы. Этот позорный случай стал достоянием британской печати, но у нас такой пример высокого профессионализма остался незамеченным.

Подтасовок и передержек в отповеди нашего моралиста множество. Начиная с якобы рекомендованной "РГ" методой представлять на ММКФ ТОЛЬКО утешительные фильмы (автор старательно не замечает вполне позитивных отзывов "РГ" и на фильмы, прямо противоположные по вектору - хотя прекрасно о них знает). И заканчивая пресловутыми "Пиратами Карибского моря", на которые я тоже давал позитивный отклик, высоко оценив музыкальную составляющую и профессиональное мастерство картины, но нигде не признавался в особо пылкой к ней любви. И уж если искать для себя лично фильм номер один всех времен и народов - я бы выбрал "Восемь с половиной". Впрочем, пропустите и это мимо ушей: как можно вывести из статьи Плахова, ваш покорный слуга принадлежит к породе догматиков, не понимающих природы искусства.

Подытожим. Когда у человека нет аргументов, он прибегает ко лжи. Когда твердость позиции ему заменяют амбиции - он любую полемику превращает в чтение морали, причем преподанной непременно в позе владельца истины в самой последней, заоблачной инстанции.

Во всех этих случаях запущенные бомбы рикошетят обратно: ты слишком злишься, Юпитер, чтобы быть правым.