Клейман и культура

Чем грозит Москве отставка директора Музея кино

Юрий Гладильщиков

Наум Клейман был скромным идеологом большого культурного проекта, ставившего Москву в один ряд с другими культурными столицами Европы

Готовящаяся отставка главы московского Музея кино замечательного киноведа, специалиста по Эйзенштейну Наума Ихильевича Клеймана (о ней стало известно вчера) — логичное продолжение того безобразия, которое творится у нас в сфере образования и культуры.

И только не надо, товарищи, проводить параллели между отставкой Клеймана и отстранением от должности какого-нибудь Иксанова, экс-директора Большого театра. Иксанов — ворочал серьезными бабками. Клейман — никакими. Иксанов был большим администратором. Клейман — скромным идеологом большого культурного проекта, ставившего Москву в один ряд с другими культурными столицами Европы. Это начинание было варварски разрушено еще в первой половине 2000-х. Странно, что лично до Клеймана добрались только сейчас.

Хуже всего в современной российской действительности руководствоваться теориями заговора. Не потому, что они не имеют права на существование. Имеют, к сожалению. А потому что у нас куда ни плюнь, везде невольно усмотришь теорию заговора.

Тем не менее, трудно отделаться от ощущения, что в России целенаправленно уничтожается образованный класс. Он властям не нужен. У нас ЕГЭ важнее личности. Чем тупее люд, тем проще убедить его в том, что живем мы замечательно и лучше прочих. Чем тупее люд, тем проще уговорить его голосовать за. Необразованные не идут в оппозицию — у них и позиции-то никакой. Необразованные не ходят на митинги.

Наум Клейман совершил прорыв в сфере образования: он с помощью своего Музея кино, возникшего в конце 1980-х, научил нового московского зрителя смотреть фильмы. Новой аудитории, кому сегодня по 14-25, и не объяснишь, чем был для Москвы Музей кино все те пятнадцать с небольшим лет, пока он реально существовал. В 90-е была разрушена вся система проката. В стране — не только Москве — не было ни одного зала с современным звуком «долби», ни одного мультиплекса. Но на самом деле один мультиплекс действовал. И в нем был — первый в России — зал, оснащенный системой «долби», которую лично подарил великий французский режиссер Жан Люк Годар. Мультиплексом — семью залами в Киноцентре на Пресне — располагал Музей кино Наума Клеймана. Этому Музею Годар и презентовал «долби» за свой счет: чтобы там можно было полноценно смотреть новейшее кино.

Лично для меня Музей кино стал в 90-е вторым университетом. У меня был бесплатный пропуск на все сеансы (Наум Ихильевич об этом и не ведает — мне выдал его по дружбе один из его тогдашних соратников). Примерно с 16.00 до 24.00 Музей демонстрировал в своих семи залах лучшее кино всех времен — от классики до нового арт-хауса. Там я посмотрел всего Дрейера, всего Бергмана, всего Херцога, всех Каурисмяки. Там я однажды, спеша в темноте зала с сеанса на сеанс, дичайше подвернул ступню — хотя был в то время худым, тренированным и играл в футбол (после этого зарекся выбегать из кинозалов в темноте).

Музей кино сформировал в Москве развитую молодую публику — теперь такой нет, что лучше всего заметно по Московскому кинофестивалю, где на самых артистических картинах жуют поп-корн, трендят по мобильнику и громко переругиваются, опоздав.

Музею, казалось, ничто не грозило, пока не появился наш великий патриот Никита Сергеевич Михалков. Возглавив в конце 90-х Союз кинематографистов РФ, он начал принципиальную борьбу за здание Киноцентра, которое, по его версии, принадлежало Союзу и могло накормить всех кинопенсионеров России. Много говорил о культурной значимости этой борьбы. Обещал всем в случае выигрыша золотые горы.

В итоге он отдал Киноцентр противникам за понюшку табаку. Кинопенсионеры почему-то не обогатились. http://inmassage.org/prostata/ А ценой сделки стал, судя по последствиям, Музей кино. Новые владельцы выгнали его из принадлежавших ему залов (что даже с коммерческой точки зрения — глупость полная: Музей собирал аншлаги и был выгоден. Но: не драл за билеты. Они продавались студентам по студенческим ценам).

Так в Москве и не стало Музея кино. Не стало постоянно действующей, развивающей вкусы, совершенствующей нравы синематеки, какая есть в Париже, Турине, Мюнхене, Торонто.

Музей не смирился. Он пытался работать на других площадках. Но фактически его убили. Митинги в его защиту, которые проходили на Пушкинской, ничего не дали: властям музей не нужен. Зачем им понадобилось заколотить последний гвоздь в гроб Музея — устранить самого Клеймана — искренне не ведаю. Варвары — кто их поймет.

Как ни странно, вчера меня задела не только информация об отставке Клеймана. Задело письмо, которое ряд наших культурных деятелей и начальников написали министру культуры Мединскому с просьбой оставить Клеймана в должности. Письмо – коленопреклоненное. «Уважаемый господин Мединский» etc.

Кто такой Мединский, чтобы молить его о Клеймане? Мединский — временщик. Сегодня он есть, завтра его не будет, и никто о нем не всплакнет.

А вот то, что Музей кино убит, то, что Клеймана убирают — вот это наша родина, сынок. В ней и обитаем.


Дополнение. Министерство культуры вечером 24 июля опровергло сообщения об увольнении Наума Клеймана с поста директора Музея кино. Как сообщила РИА Новости глава департамента культурного наследия министерства Наталья Самойленко, информация о том, что контракт с Клейманом не будет продлен, не соответствует действительности. Самойленко также предположила, что Клеймана могли ввести в заблуждение по поводу его возможной отставки.