Режиссер Алексей Герман-младший высказал «Парку культуры» свое мнение о реформе госфинансирования кино. Поводом для его статьи стал обнародованный на прошлой неделе размер обязательных требований по возвратам для бенефициаров Федерального фонда поддержки кино
Когда я впервые услышал о реформе госфинансирования кино, я подумал: дело хорошее. Меня обнадежили ключевые слова, произносимые в ее контексте: «эффективность», «транспарентность», «возвратность», «подъем российского кино». Возвратность господдержки уже сегодня — возможно ли это? — думал я и с интересом ожидал реформы. Позже выяснилось, что государство отберет восемь лучших компаний и будет их финансировать напрямую. Минуя конкурс.

Мотивы реформы меня, правда, несколько настораживали: причиной всему называлась глубокая коррумпированность Министерства культуры, хотя мне показалось странным, что при поддержке Минкульта делались и фильмы Попогребского, который получил три «Медведя» в Берлине, и Балабанова, и Хлебникова, и Сокурова — и никто из этих людей, уверен, никому ничего не «откатывал».

А весь подъем Российского кино вообще произошел только благодаря Министерству культуры.

Этого-то ему и не могли простить, упрекая, например, в том, что Минкульт запускал слишком много дебютов, что, по-моему, наоборот, прекрасно. Между тем часть чиновников, которые дали отмашку на реформирование министерства путем создания нового Фонда поддержки отечественного кино, живут, надо сказать, довольно богато и не похожи на людей, существующих на одну зарплату. Поэтому, когда некоторое время назад один из них в костюме за много тысяч долларов обвинял других чиновников в коррупции, я уже предвидел неприятности. Между тем большинство продюсеров, которые поддерживали реформу, долгое время так и не смогли выстроить успешные с коммерческой точки зрения компании. Кстати, это не их вина.

В условиях, когда до 80 процентов забирают себе пираты и в стране всего две тысячи экранов, а производство фильмов у нас дороже, чем в Европе, окупить фильм сложно.

Когда по киносообществу поползли слухи, что «прозрачные критерии отбора» субъектов господдержки, по сути, брехня, что все принципиальные решения по ним приняты уже полтора года назад, а все, что происходило после этого, не что иное, как попытка эти решения правильным образом «обставить», я не желал им верить. То ли я верил, что стоящая за реформой статная фигура отца русской демократии Никиты Сергеевича Михалкова не позволит свершиться несправедливости, то ли мне уже просто было интересно, какой deux ex machina даст возможность Федеральному фонду социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии рассчитывать на возврат своих вложений в насквозь убыточную область.

Но, когда на днях исполнительный директор фонда Сергей Толстиков заявил, что возвращать предстоит не более 5% от кассовых сборов фильма, я понял: нас обманули.

Я внимательно ознакомился с «Рейтингом отечественных кинокомпаний» — исследованием компании Movie Research, которое послужило основой для выбора восьми компаний, которые получат деньги фонда в этом году, и я понял, что нас не просто случайно обманули, а сознательно надули.

Как член совета по культуре и искусству при президенте Российской Федерации, я считаю, что имею право поднять вопрос об уровне документа, на основе которого осуществляется распределение федерального бюджета.

Нестыковки начинаются уже на стадии выбора авторов данного труда, имеющего — напомню — судьбоносное значение для российского кино на ближайший год. Так, если мы откроем визитку позиционирующей себя как независимая компания Movie Research в разделе клиенты, нас ждет удивительное открытие.

Хедлайнерами списка партнеров самой независимой на свете компании выступают «Дирекция кино» и «Базелевс». Они же (как и стоило ожидать) занимают свои почетные места в числе восьми лидеров рейтинга отечественных кинокомпаний по версии Movie Research, но это, наверное, просто совпадение.

Даже при беглом просмотре можно заметить, что критерии оценки в данном «исследовании» противоречат собственным обоснованиям, подходы пугающе ненаучны, а обработка данных грешит неточностями.

В частности, например, одним из критериев оценки успешности кинопроектов был их телевизионный рейтинг. При этом новым фильмам, которые вообще не были показаны по ТВ, спокойно присвоено ноль баллов, хотя никто не может знать, каким был бы их рейтинг, если бы они были показаны. Странная ситуация с анализом количества повторов фильмов и т. д.

Это, конечно, безукоризненно научный подход!

Только ли мне одному кажется, что при распределении государственного бюджета подход «нету ножек — нет и печенья» неуместен?

Если мы уж выдаем государственные деньги на кино, которое нельзя назвать первостепенной социальной необходимостью — это не пенсии для стариков, не материальная поддержка инвалидов, то в первую очередь мы обязаны позаботиться о том, чтобы деньги эти были потрачены с максимальной эффективностью. И если есть возможность в некой перспективе эти инвестиции в бюджет вернуть, то ею обязательно стоит воспользоваться. Все, что для этого нужно сделать, — выбрать в качестве адресата для вложений наиболее рентабельные компании.

Между тем о рентабельности кинокомпаний в исследовании Movie Research нет ни слова.

Вместо этого учитывается довольно абстрактный показатель прокатных сборов, который без сопоставления с бюджетом фильма вообще не имеет смысла.

Кто-то может возразить: мол, зрителю наплевать на то, каков бюджет фильма. Это и в самом деле так, но только в отношении производственного бюджета. В окончательный бюджет фильма входят и расходы на промоушн, а наш зритель — это ведь не сферический зритель в вакууме, этот зритель живет рядом с нами, он тоже проезжает, скажем, по Новому Арбату и тоже видит километровую растяжку «Великого фильма о Великой войне». На которой, кстати, погиб мой дед, хотя сейчас почему-то, когда смотришь телевизор, создается ощущение, что Берлин брал Никита Михалков. Один.

В этом смысле сравнивать посещаемость $1-миллионного фильма с $20-миллионным — все равно что спринтеру соревноваться с болидом «Формулы-1». Естественно, потративший только на раскрутку $10 миллионов и в результате не один месяц смотревший на нас отфотошопленным Василием Степановым с каждой автобусной остановки «Обитаемый остров» соберет в прокате больше других, что никак не помешает ему провалиться с точки зрения рентабельности.

Одна из очень немногих рентабельных кинокомпаний страны «Реал Дакота» занимает в рейтинге Movie Research 15-е место.

Получается, рентабельность нам не нужна? В таком случае давайте учитывать только фестивальные успехи фильмов!

Но вот что говорится о фестивальных наградах в исследовании: «Проблема, которая не позволяет считать этот показатель безусловным и объективным, заключается в том, что присуждение наград на национальных и международных кинофестивалях часто носит политический или конъюнктурный характер, иногда сильно зависит от личных привязанностей и связей членов жюри».

Похоже, попадание в рейтинг Movie Research тоже «сильно зависит от связей», потому что неточности и/или манипуляции с данными бьют рекорды в разделе, относящемся к фестивальным успехам кинопроектов.

В исследовании не учтены (с двухтысячного года):

1) второй «Золотой лев», полученный фильмом «Возвращение» на Венецианском кинофестивале в 2003 году

(недополученные за это десять баллов, кстати, аккуратно поднимают кинокомпанию «Рен-Фильм» на шестое место в рейтинге вместо нынешнего девятого);

2) награда кинопрессы за фильм «Отец и сын», показанный в конкурсе Каннского кинофестиваля в 2003-м;

3) номинация на «Оскар» фильма «Монгол», в создании которого наряду с казахскими участвовали и российские компании;

4) участие фильма «Гарпастум» в конкурсе Венецианского кинофестиваля в 2005 году. Кстати, фильм «Персона нон грата», который упомянут в списке, производился не только студией Никита Михалкова и представлял не Россию, а Польшу;

5) специальное упоминание фильма «Последний поезд» на Венецианском кинофестивале в 2003 году.

Все эти неточности мне попались на глаза при беглом изучении рейтинга, как видите, здесь только хорошо известные всем фильмы и те, чьи регалии я хорошо помню. И это всего за девять лет. Об Алексее Федорченко из Екатеринбурга, который победил в одной из самых престижных программ Венецианского фестиваля, вообще почему-то забыли. «Первые на луне» — прекрасный фильм, а сам Алексей необыкновенно талантливый человек. Но кому это нужно?

Я надеюсь, что председатель думского комитета по культуре Григорий Ивлиев не в курсе, что та реформа, которую он так отстаивает, базируется на «исследовании» либо вопиюще неточном, либо, что хуже, специально подкорректированном под требуемый результат.

Мне просто сложно поверить в то, что господа Толстиков и Ивлиев — люди, на мой взгляд, вполне вменяемые и адекватные — допускают свое косвенное участие в обмане федеральной власти.

Этот обман может иметь далеко идущие негативные последствия для российского кино. В условиях монополизации господдержки крупными игроками реально независимые маленькие компании, чье наличие тащит кинорынок вперед, имеют большие шансы не выжить.

Сегодня Россия, увы, представляет из себя аграрно-сырьевую страну, которая, однако, еще с имперских времен унаследовала великую культуру. Эта культура служит гарантом того, что рано или поздно мы вернемся на былые позиции. Но, если мы будем относиться к нашей культуре как к добыче газа, мы ее потеряем, и тогда возвращаться будет уже не к чему.

Подобно «АвтоВАЗу», который все время обещает, что будет сделан качественный отечественный автомобиль, кинодеятели без конца приходят к чиновникам и бьют себя в грудь: «Дайте нам денег, и мы победим Голливуд».

Между тем нельзя никого победить одноразовой инвестицией, это возможно только в условиях конкурентного кинорынка. Надо заниматься прокатом, увеличивать количество экранов в стране, бороться с пиратством и добиваться роста рынка.

Конечно, при таком раскладе уже будет невозможно подчинить всю киноиндустрию целой страны одному отдельно взятому человеку, даже если этот человек — Никита Михалков.

Тогда будет невозможно всех, кто не согласен с Михалковым, не хочет терпеть его барство, лизать ему ботинки, автоматически объявлять пособником Запада, евро-атлантической диктатуры, изменником Родины, называть их «карликами».

Разве Сокуров карлик? Или мой отец карлик? Рязанов? С каких это пор нельзя любить Россию и не любить Михалкова? Россия — это не Никита Михалков.

Результатом реформы станет не рентабельность отрасли, а практическое уничтожение детского, документального и авторского кино. Искоренение молодых, динамичных компаний и уверенность в том, что честные и открытые правила никому не нужны.