Виктор Матизен

Слон против ладьи

В решениях жюри «Окна в Европу» отразилась умеренность

«Золотую ладью» 21-го Выборгского кинофестиваля получила Лариса Садилова за фильм «Она» о юной таджичке, оказавшейся на птичьих правах в Москве (см. «НИ» от…). В противовес жюриорам кинокритики присудили своего «Слона» «Зимнему пути» Сергея Тарамаева и Любови Львовой о встрече рафинированного гея с бомжующим питерским гопником.

Если вспомнить, что программисты фестиваля выбрали в конкурс 13 фильмов из 40 кандидатов, а среди избранных оказался очевидный брак, состояние отечественного кино оптимизма не внушает. Тем паче, что никакого «морального беспокойства», о котором известили в пресс-релизе организаторы кинофорума, в конкурсной программе не наблюдалось, а просматривалось, скорее, самодовольство и сумбур в головах. Особенно на фоне пробирающего до глубины души внеконкурсного польско-российско-словацко-голландского фильма «Колоски» Владислава Пасиковки, следующего традициям Вайды и Занусси, где двое братьев находят следы тщательно скрываемого массового убийства евреев, в котором участвовали жители польской деревни, в том числе их собственный отец.

Первым сигналом бедствия оказалась «Метель», снятая известным телеведущим Александром Гордоном, вышедшим из проекта и снявшим свое имя с титров из-за разногласий с продюсерами, которые монтировали и озвучивали фильм уже без его участия. Это был весьма разумный поступок – если бы он довел работу до конца, моральная ответственность за содеянное упала бы на него, а теперь она лежит на несуществующем Глебе Глебове.

«Метель» - безапелляционная экранизация малоудачного рассказа молодого Льва Толстого, действие которой перенесено в наши дни. Гламурный столичный фотограф Лев Николаевич (!) отправляется в глухую деревеньку хоронить няню и примерно час экранного времени, за который можно сойти с ума от скуки и фальшиво-архаичной русской речи, добирается до места сквозь снег и ветер - сначала на машине с шофером-бомбилой, а затем на конной повозке, минут десять пилит нетесаные доски, сколачивает гроб и роет могилу, после чего камера его покидает и появляются титры.

Сакраментальный вопрос: «Что же хотел сказать автор своим произведением?» в данном случае задавать нет смысла: чего бы он ни хотел, противопоставить городу деревню или показать покаянный путь героя, картина была обречена. Единственным способом адекватно реализовать безнадежный замысел было бы снять путешествие одним кадром, то есть в реальном времени. Само собой, досмотреть 24-часовой фильм до конца никто бы не смог, но в историю кино он бы точно попал.

За «Метелью» последовал «Тяжелый случай» Константина Мурзенко по сценарию Станислава Зельвенского с Михаилом Брашинским в главной роли потерявшего милицейского капитана, Любови Аркус в роли его жены и Лидии Масловой в роли сотрудницы околотка (все поименованные лица или начинали как кинокритики или до сих пор таковыми являются). Как не преминули сострить их товарищи по перу, случай действительно тяжелый: замышлялась сентиментальная комедия с элементами абсурда, а вышло нечто настолько несмешное, нелепое и неумное, что после показа режиссер со сценаристом не отважились придти на пресс-конференцию и скоропостижно смылись в Петербург. Как два способных человека могли не сознавать, что творят – одному богу известно, но напрашивается другой вопрос, многократно озвученный в Выборге: как могло министерство культуры оказать двум  заведомо провальным проектам государственную поддержку, и каковы должны быть последствия – уволить тех, кто дал им зеленую улицу или взыскать с них пущенные на ветер деньги налогоплательщиков? Но самое печальное - что после этого случая на критику с полным правом можно отвечать пословицей про соринку в глазу соседа и бревно в собственном глазу.

В лучшем случае полуудачной следует назвать комедию известного сценариста Геннадия Островского «Пельмени», в которой два враждующих с детства брата-дегенерата, один из которых гей, а другой – гомофоб, помогают овдовевшей маме придти в себя посредством лепки пельменей, не зная, что претендент на ее руку добывает мясо для фарша охотой на приверженцев однополой любви. Фантазия сочинителя, что и говорить, впечатляет, хотя ее плоды показались части зрителей столь же сомнительными на вкус, как упомянутые выше кулинарные изделия. Впрочем, все относительно – у «Пельменей», как выяснилось на пресс-конференции, нашлись и защитники, оценившие черный (и как говорится, «в сущности добрый») авторский юмор.

В сложившейся ситуации у жюри во главе с Сергеем Шакуровым большого выбора не было. Самый сильный конкурсный фильм, «Зимний путь» оказался для судей из ряда вон выходящим, и они остановили свой взгляд на пусть и недочерченном, но не вызывающем критического противодействия фильме Садиловой, который к тому же отвечает экс-лозунгу ММКФ: «За мир и дружбу между народами», приз за лучший дебют отдали Сергею Кузнецову («Деливеранс»), а специальным призом отметили «Собачий рай» Анны Чернаковой по сценарию Адабашьяна за своеобразное отражение исторической темы.

С другой стороны, если верить, что хорошо все то, что хорошо кончается, пожаловаться не на что: показанный на закрытии вне конкурса «Дубровский» Александра Вартанова с Юрием Цурило, Данилой Козловским, Игорем Гординым и Ксенией Коршуновой. Снятая без единой государственной копейки осовремененная версия пушкинской повести получилась настолько актуальной, что ей, при всех швах и допусках, можно было бы предпослать титр: «основано на действительных событиях». Два старых друга-землевладельца, Троекуров и Дубровский, один богатый, другой победнее, мелкая ссора, и богач при содействии будущего зятя (помощника губернатора), ОМОНа и судебной сволочи разоряет бывшего друга и выкидывает в лес жителей построенного на его земле поселка, которым ничего не остается, кроме как начать партизанскую войну (!). Вот уж и впрямь «социально значимый» фильм, но есть опасение, что его постараются загнобить прототипы Троекурова и его челяди.

Неожиданным образом завершился конкурс зрительских симпатий – на первое место вышла грустная комедия Алены Званцевой «Московские сумерки», в которой кризис среднего возраста настигает покойника, внешне неотличимого от живого человека (настоящее авторское открытие), а второе поделили «Географ глобус пропил» Александра Велединского, вызвавший овации в Сочи и Одессе, и почти освистанный кинотавровской публикой «Уик-энд» Станислава Говорухина. В кулуарах фестиваля тут же заговорили о вмешательстве свыше, но могло быть и так, что причиной успеха «Уик-энда» явилось подогревшее зрителей личное присутствие на показе именитого автора. Что произошло на самом деле, неизвестно, но во избежание подобных пересудов было бы целесообразно оглашать численные результаты голосования и назначить ответственного за корректность подсчетов человека – если, конечно, его фамилия не Чуров.