ПОСЛЕ ДРАКИ

Снова и снова в СМИ перебираются причины низкой явки избирателей в Москве...
Снова и снова строятся предположения, каковы были бы проценты на выборах, окажись эта явка, неладная,  на уровне 50-ти – 60-ти %...
Теперь, после драки, политологи сердятся на социологов, не угадавших с прогнозами. И политики на них в обиде, поскольку положились на достоверность предварительных раскладов пророков в своем отечестве. Отсюда, мол, и ошибки в выборе тактики избирательной кампании фаворита – Сергея Собянина. Ему надо было не уклоняться от прямых дебатов со своими соперниками, а идти на прямое столкновение с ними. Тогда бы, полагают политтехнологи, (всегда сильные задним умом), глядишь, и не пришлось бы лидеру гонки балансировать на грани второго тура.
Еще среди факторов, повлиявших на явку и весь ход голосования, называются такие природные катаклизмы, как начало осени: не весь электорат вернулся из отпусков и с дач, где был занят сбором урожая яблок и картошки, а также – солением и маринованием груздей, маслят, подберезовиков, подосиновиков и белых грибов.
***
Главная закавыка, однако, случилась в другом. Те, кто разрабатывали операцию по избранию мэром господина Собянина поставили перед собой внутренне противоречивую задачу: с одной стороны поднять уровень конкурентности выборной кампании, а с другой – исхитриться сделать ее безальтернативной.  
«Поднимали» путем пропуска в шестерку кандидатов Навального; понижали качество альтернативности целым набором условий. В первую очередь, скоротечностью  предвыборной агитации – с 11-го августа по 6-сентября. Поистине – спринтерская дистанция, стометровка... Да еще с гандикапом для врио мэра: все-таки его раскрученность чего-то стоит. И стоящий на запасном пути «наш бронепоезд»  –  административный ресурс, коим стало надомное голосование с попутной раздачей подарочных пакетов с продуктами.
Но самая большая надежда была на апатию массовой аудитории и депрессию политически активной части народонаселения. И еще на инерцию высокой рейтинговой поддержки главного претендента на старте кампании.
В этой ситуации решающую роль сыграло ТВ и, как ни странно, не в пользу кандидата от власти. Именно «ящик» более всего поработал на понижение явки. Во-первых тем, что главные телеканалы, в продолжении всего августа держали аудиторию на голодном иннформационном пайке.
Телезрителям объяснили: не федеральное это дело –  освещать события регионального масштаба. Странный был аргумент. В Москве  проживает 15% всех избирателей, не говоря о том, что она, между прочим, является столицей огромной страны.
Аргумент этот выглядел и вовсе абсурдным, если иметь в виду, что  выборам в Германии в информационных выпусках наших главных вещателей уделялось гораздо большее внимание.
Как интересно было узнать от корреспондента НТВ Константина Гольденцвайга о политической ситуации в стране накануне выборов, представил позиции оппонентов, донес информацию о настроениях в обществе, о политических предпочтениях различных групп населения. Отдельная песня была спетой о теледебатах соперников.
И мне показалось, что корреспондент  как-то интонационно нажимал на эту экзотическую для российского избирателя достопримечательность политического пейзажа сегодняшней Германии. «В прямом эфире,-- давил корреспондент, неумолимо надвигаясь на видеокамеру, –   теледебаты, первые и единственные, должны были стать для лидера оппозиции последним шансом, спасти ситуацию. За отчаянной схваткой следило почти 20 миллионов немцев». То есть каждый третий немец. Недурной рейтинг. Так что разговоры будто политика – скучная материя для телезрителя – от лукавого.
Наблюдатели затруднились сказать, кто выиграл дебаты, но одно очевидно выиграла явка.  
Понятно, что интерес к выборной процедуре должен подогреваться. И нет более верного способа ее разогрева, чем драматизация. Разумеется, не такая, как у Владимира Соловьева в «Поединке». И не такая, как у Аркадия Мамонтова в «Специальном корреспонденте». У нас политические дискуссии либо быстренько приобретают характер базара, либо представляют собой унылое бесконфликтное зрелище. Неудивительно, что в студии при этом мухи дохнут, а телезрители предпочитают, что-нибудь погорячее на других каналах. Какая уж тут конкурентность...
Можно представить себе, как бы раскочегарил интерес публики к финалу кампании поединок в прямом эфире между Собяниным и Навальным...
И опять же, неизвестно, на чьей бы стороне оказалась, победа, но планка явки наверняка бы поднялась, и вместе ней поднялся бы и уровень легитимности победителя.
Телеинсценировщики избирательной кампании провели  ее, пренебрегая законами театральной драматургии. Ну, представим, что режиссер-постановщик, скажем, «Гамлета» разыграл бы самые острые сцены за кулисами, в гримерках, гардеробе и в буфете, а в конце вышел бы на авансцену и в роли председателя избиркома сообщил бы зрителям, кто кого сразил, кто  кого отравил, и, кто там утопился.
К слову, в нашей пьесе самым интригующим и драматичным был именно ее финал. А именно – процесс голосования и подсчета голосов. Жаль только большая часть телезрителей его не увидели.
Увидели его телезрители «Дождя». И это зрелище не дало мне заснуть до утра.
***
Победители, насколько можно судить по их заявлениям, не столько гордятся процентами за них проголосовавших, сколько честностью и конкурентностью самих выборов. Причем  настолько подчеркнуто, что это выглядит, как чистосердечное признание в нечестности и в неконкурентности всех предыдущих кампаний.