Глянец вместо мата

Министерство культуры намерено поддержать законопроект о запрете ненормативной лексики на широком экране. Фильмам, содержащим языковую крамолу, не будут выдавать разрешительные удостоверения для проката. Но все не так страшно. Тем малосознательным членам общества, которые не могут жить без мата, придется прорываться на кинофестивальные показы: только на них, на этих эксклюзивных бдениях, можно будет увидеть, а главное, услышать фильмы, герои которых изъясняются как в реальной жизни.

В YouTube недавно вбросили телефонный разговор двух российских послов в двух африканских странах. МИД РФ уже дезавуировал его как фальшивку, но мы сейчас отвлекаемся от темы подлинности текста и рассматриваем его как художественный артефакт. Дипломатические мужи обсуждают серьезные вопросы: почему одна из этих стран проголосовала на Ассамблее ООН против резолюции, осуждающей действия России в Крыму, а другая подло воздержалась от правильной оценки. Не боги горшки обжигают; судя по лексикону, пересыпаемому беззлобным матерком, понятно, что они, хоть и называются послами великой державы, на самом же деле простые дворовые ребята, истинно русские и душевные. С такой же милой матерной непосредственностью говорят о возможной аннексии Болгарии, Румынии, «говнистой» Прибалтики, Аляски, далее везде. Такой диалог нарочно не придумаешь, так что трудно согласиться с МИДом, утверждающим, что фальшивка состряпана на скорую руку. А если бы кто и мог подобное придумать, то только человек незаурядного таланта. Скажем, Леонид Гайдай, пускай и писавший диалоги между Бывалым и Балбесом в условиях советской цензуры. А она, не говоря уже о политических вольностях, не позволяла употребления не только любимого африканскими послами эвфемизма «бляха муха», но даже безобидного и бесполого «блин».
Хочу подчеркнуть: я не люблю, когда матерятся в общественных местах. Ненормативная лексика требует интимной обстановки. Но именно кинозал способен создать абсолютно личный контакт с экраном. Такой возник у меня, когда я смотрел в свое время фильм «Изображая жертву» Кирилла Серебренникова: можно ли представить эту картину без виртуозного матерного монолога доведенного до ручки мента? А недавно появился фильм Натальи Мещаниновой «Комбинат „Надежда“» о молодых жителях Норильска и их родителях. Кино, в сущности, напоминающее советское оттепельное — про несовершенных людей, которым сопереживаешь и которых потом помнишь. С одной только разницей: эти люди говорят на неотцензурированном языке. Продюсеры этой картины, где пенисы и вагины называют не медицинскими терминами, а словами, которых, ясное дело, никогда не слышали в коридорах Минкульта, ни копейкой не одалживались у государства. Фильм успешно показывался на фестивалях — в Роттердаме, в Вильнюсе, где получил главный приз. Но русская (или русскоязычная) публика уже успела предъявить создателям претензии: мол, не надо нам показывать правду, какие мы есть, а надо вести нас к свету. Так что сегодня прокатная судьба картины под вопросом. И уже на полном серьезе ведутся разговоры о том, чтобы снимать фильмы в двух версиях — матовой и глянцевой, для народа и для фестивальной элиты. Что это, как не насаждение шизофрении в мозгах?
Двойная мораль глубоко укоренена в России, прожившей рекордный срок в авторитарном режиме. Мат всегда служил и средством подавления, и отдушиной для несвободных людей. Русский мат играл особенную, можно сказать, интернациональную роль. Посмотрите первый попавшийся современный фильм из Сербии (наших «братушек») или из Польши (наших «заклятых друзей»). Услышите много знакомых слов. Русский мат объединяет русский мир поверх политических, религиозных и прочих барьеров, и объединяет посильнее остальных скреп.
Зато все персонажи новых российских фильмов, включая гопников, скоро, похоже, будут изъясняться как в анекдоте, где сантехник роняет радиатор напарнику на ногу, а тот: «Серега, ты не прав». Даже странно, что, выдвигая программную парадигму «Россия не Европа», наши культурные вожди так легко сдают столь значимый национальный бренд, как русский (он же российский) мат. В конце концов, он имеет помимо эстетического и столь ценимое сегодня военно-стратегическое значение. Ведь без него не факт что была бы выиграна Вторая мировая, да и по сей день не без его помощи мы продолжаем воевать с переменным масштабом и успехом.
Еще один старый анекдот. Бабушка, укладывая спать любимого внука, говорит: «Давай, Ванечка, повторим слова, которые ты никогда не должен произносить». Примерно такое впечатление производит деятельность по запрету мата на экране. Один из руководителей Минкульта сказал на брифинге, что понятие «нецензурная брань» пока юридически не закреплено, и еще предстоит поработать филологам, которые могут провести соответствующие экспертизы и во всеуслышание назвать запретные перлы великого и могучего русского языка. Так что матерные дебаты продолжаются. Если законопроект будет принят, как обещают, 1 июня (аккурат в Международный день защиты детей), то кинематографисты превратятся в несмышленышей и станут повторять роковые слова, чтобы ненароком не ввернуть куда не надо одно из них — к ужасу любимой бабушки.

Андрей Плахов, «КоммерсантЪ»