На экраны выходит первый в мировом кино фильм о Марине Цветаевой

У фильма «Зеркала» сложилась странная судьба. Работа над ним заняла шесть лет, еще год картина ждала проката. В прошлом году состоялась премьера фильма в одной из программ ММКФ, были показы на других фестивалях, картина попала в шорт-лист «Золотого орла» и «Ники», но у меня сложилось впечатление, что эта серьезная работа прошла мимо профессиональной аудитории стороной — как тот самый «косой дождь». Есть опасение, что она может пройти и мимо широкого зрителя, привыкшего к развлечениям, а не к трудной работе души.

Между тем «Зеркала» — первая игровая картина о Марине Цветаевой, одной из ярчайших и трагичнейших фигур в отечественной и мировой поэзии. Ее поэтический дебют — изданный в 1910 году на собственные средства сборник «Вечерний альбом» — приветствовали Максимилиан Волошин, Николай Гумилев, Валерий Брюсов. Позже, когда с мужем, офицером Белой армии Сергеем Эфроном, Цветаева оказалась в эмиграции, ее редкостно своеобразными стихами восхищались Рильке и Пастернак, с которыми она состояла в переписке. Но при жизни Цветаева печаталась до обидного мало, написав по этому поводу пророческие стихи:

Разбросанным в пыли
по магазинам
(Где их никто не брал
и не берет),
Моим стихам,
как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

«Черед» наступит лишь через десятилетия после ее кончины, а в эмиграции она жила в нищете, перебиваясь случайными гонорарами. В Праге и Париже Цветаева чувствовала себя чужой, но и в большевистскую Россию ее не тянуло. «Здесь я не нужна. Там я невозможна», — трезво осознавала свое положение Цветаева. Тем не менее вслед за мужем, работавшим на советскую разведку, о чем она даже не подозревала, Марина Ивановна в 1939 году вернулась в Москву. Здесь ни покоя, ни достатка, ни известности не обрела. Жила по казенным и съемным углам, ее книгу стихов в печать не пустили. А после того как дочь Марины Ивановны Ариадну, а затем и мужа забрали в НКВД, уехала с сыном в эвакуацию, в глухую Елабугу. Где и повесилась в августе 1941 года. За несколько дней до трагедии написала вот это страшное в своей обыденности заявление: «Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда»...
Дальше - здесь:
http://www.trud.ru/article/22-04-2014/1311633_otrazhenie_v_zerkalax.html