Поздравляем нашего коллегу по Киносоюзу с победой на главном фестивале страны!
Кинотавр-2014: «Испытание»

Все победители:
Призеры 25 Открытого Российского кинофестиваля «Кинотавр»

ГЛАВНЫЙ ПРИЗ КИНОФЕСТИВАЛЯ «КИНОТАВР»
«Испытание», реж. Александр Котт («За воплощение мечты»)

ПРИЗ «ЗА ЛУЧШУЮ РЕЖИССУРУ»
«Звезда», реж. Анна Меликян

ПРИЗ «ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ»
«Класс коррекции», реж. Иван И. Твердовский

ПРИЗ «ЗА ЛУЧШУЮ ЖЕНСКУЮ РОЛЬ»
Северия Янушаускайте («Звезда», реж. Анна Меликян)

ПРИЗ «ЗА ЛУЧШУЮ МУЖСКУЮ РОЛЬ»
Алексей Филимонов («Еще один год», реж. Оксана Бычкова)

ПРИЗ «ЗА ЛУЧШУЮ ОПЕРАТОРСКУЮ РАБОТУ»
Леван Капанадзе («Испытание», реж. Александр Котт)

ПРИЗ ИМ. Г. ГОРИНА «ЗА ЛУЧШИЙ СЦЕНАРИЙ»
Юрий Быков («Дурак», реж. Юрий Быков)

ПРИЗ ИМ. М. ТАРИВЕРДИЕВА «ЗА ЛУЧШУЮ МУЗЫКУ К ФИЛЬМУ»
«До свидания мама», реж. Светлана Проскурина («За музыкальное решение в фильме»)

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ДИПЛОМ ЖЮРИ
«Как меня зовут», реж. Нигина Сайфуллаева («За легкое дыхание и художественную целостность»)

ПРИЗ ЖЮРИ КИНОПРОКАТЧИКОВ
«Класс коррекции», реж. Иван И. Твердовский

ПРИЗ ГИЛЬДИИ КИНОВЕДОВ И КИНОКРИТИКОВ «СЛОН»
«Испытание», реж. Александр Котт

ДИПЛОМ ГИЛЬДИИ КИНОВЕДОВ И КИНОКРИТИКОВ
«Дурак», реж. Юрий Быков («За бескомпромиссность художественного высказывания»)


Победители конкурса «Кинотавр». Короткий метр»

ГЛАВНЫЙ ПРИЗ КОНКУРСА «КИНОТАВР». КОРОТКИЙ МЕТР»
НЕЧАЯННО, режиссер Жора Крыжовников

ДИПЛОМ СО СПЕЦИАЛЬНЫМ УПОМИНАНИЕМ КОНКУРСНОЙ ПРОГРАММЫ «КИНОТАВР». КОРОТКИЙ МЕТР»
(«За высокий уровень режиссуры»)

ВЕРПАСКУНГЕН, режиссер Григорий Добрыгин

ДИПЛОМ СО СПЕЦИАЛЬНЫМ УПОМИНАНИЕМ КОНКУРСНОЙ ПРОГРАММЫ «КИНОТАВР». КОРОТКИЙ МЕТР»
(«За прекрасный прекрасный фильм»)

ПРО ЛЮБОВЬ 2, режиссер Анна Меликян

ПРИЗ ГИЛЬДИИ КИНОВЕДОВ И КИНОКРИТИКОВ «СЛОН»
ВЕРПАСКУНГЕН, режиссер Григорий Добрыгин

ДИПЛОМ СО СПЕЦИАЛЬНЫМ УПОМИНАНИЕМ ГИЛЬДИИ КИНОВЕДОВ И КИНОКРИТИКОВ
(«За расширение российского кинематографического пространства»)

ОНА ЖДЕТ, режиссер Марьяна Калмыкова
ПРИОТКРЫВАЯ ДВЕРЬ, режиссер Малика Мусаева

ДИПЛОМ ГИЛЬДИИ КИНОВЕДОВ И КИНОКРИТИКОВ С ФОРМУЛИРОВКОЙ «ВАШ ЗВОНОК ОЧЕНЬ ВАЖЕН ДЛЯ НАС»
АБОНЕНТ, режиссер Марина Артёменко, Оксана Артёменко

ПРИЗ ПАРТНЕРА «КИНОТАВРА» - «ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ КЛУБ 418»
ОНА ЖДЕТ, режиссер Марьяна Калмыкова

Елена Грачева http://seance.ru/blog/reviews/kott/
На Кинотавре показали фильм Александра Котта «Испытание». О картине, которую нужно не смотреть, а рассматривать, пишет Елена Грачева.

История фильма, по интервью его создателей, выглядит так. У продюсера Игоря Толстунова был сценарий Павла Чухрая об испытаниях ядерной бомбы в Семипалатинске. Планировалось большое историческое кино, но в процессе подготовки к съемкам оказалось, что оно стоит гораздо дороже, чем те деньги, в которые рассчитывали уложиться. Поиски более лаконичного и бюджетного способа высказывания на эту тему привели к Александру Котту, который, в свою очередь, давно хотел снять полный метр без слов (у режиссера уже есть некоторое количество бессловесных короткометражек). Так фильм попал в два очевидных контекста: с одной стороны, Апокалипсис (на пресс-конференции немедленно всплыла «Меланхолия»), с другой — кино без слов и, прежде всего, молчаливый Йос Стеллинг.

Оба контекста кажутся сейчас невыразимо старомодными. Тему конца света отобсуждали до оскомины несколько лет назад по поводу «Меланхолии» и «Туринской лошади». «Стрелочник» Йоса Стеллинга отошел в учебники как в мир иной вместе со всеми восьмидесятыми. Желание сделать изображение сладостно прекрасным, собрать повествование из кадров, каждый из которых суть самодостаточная картина, — кажется и вовсе доисторическим: смотреть на меланхолично сменяющие друг друга закат и восход или длящийся натюрморт со стаканом чая на потрескавшемся аутентичном столе зрители разучились пару поколений назад.

Но в «Испытании» мало что можно разглядеть через запылившийся исторический киноконтекст. Обаяние этого фильма сродни обаянию восточной лирической поэзии: любовь с несложным набором сюжетных ситуаций, немногие и очевидные метафоры-клише, бесконечное варьирование одних и тех же образов с чуть заметным сдвигом в каждой следующей строчке (эмоциональных, смысловых, изобразительных), лирическая взволнованность автора-героя в контрасте с невозмутимой и банальной восточной мудростью, констатирующей тленность и бренность. Восточная поэзия скудна элементами, но пышна и торжественна, как восход солнца. Восточная поэзия не торопится, она знает, что жизнь обречена, а красота смертельна, поэтому суета бесполезна, а созерцание — наоборот. Звук движущейся по засохшей канавке воды (не плеск, а шорох сухих листьев, цепляемых слабеющим ручьем), жар белых камней, усилие рождающейся улыбки и т.д. и т.п. — равноправные элементы, из которых автор складывает поэтическую постройку, бережными, осторожными движениями, затаив дыхание и влюбленно рассматривая каждый кирпичик.

На фоне современного кино, рвущегося к реальности, эта картина, на первый взгляд, кажется отчужденной, почти застывшей, слишком красивой, чтобы быть правдой. Кажется, что сам тип повествования не годится для сюжета про любовь в конце света: смерть отца героини, кровавое соперничество за нее влюбленного юноши-чабана и заезжего русского, огненный смерч атомного взрыва — и все это в лирическом ритме медленных наблюдений, навевающем сон, пусть и золотой.

Но парадокс в том, что, в отличие от довольно большого количества современных фильмов, которые манифестируют жесткую искренность, но на деле предъявляют вместо реальности что-то приблизительно похожее, но мертвенькое, — в архаичном лирическом эпосе Котта есть живая и очень современная эмпатия автора к героям. Он понимает, что с ними происходит, он готов бесконечно смотреть на то, как они идут по тропинке, пьют воду, едут на грузовике, сидят под деревом и играют в колыбель для кошки.

Точные лица и действия, собранные монтажом, складываются в точную историю, и слова оказываются действительно не нужны. Влюбленный чабан молод и красив, но есть в его лице тягость и безапелляционность, которая была в лице отца — тяжелого человека в тяжелых сапогах. Когда чабан сватается, первым делом надевает на девочку тяжеленное металлическое украшение, которое тянет шею, давит всеми веками, которые на него налипли. — И русский парень, легкий, легкий буквально, пританцовывающий и готовый взлететь, пересекающий кадр акробатическими пируэтами, бесконечно улыбающийся, и влюбляющаяся в эту легкость девочка. И так далее, и тому подобное… когда каждый кадр терпеливо придуман и бережно уложен в свою нишу, смыслы рождаются, как в стихах, от «единства и тесноты» стихового ряда. Это кино хорошо не только смотреть, но и рассматривать. Другое дело, что любителей это делать немного. Но и стихи читать — занятие трудное.