Виталий Манский:
«Уверен, что прямых указаний от Путина не поступало»
Владимир Мединский отказал в господдержке фестивалю «Артдокфест» и всем другим проектам документалиста Виталия Манского, потому что тот «наговорил столько антигосударственных вещей».
Антон Долин расспросил Манского, каково ему чувствовать себя теперь врагом государства.

Виталий Манский: «Уверен, что прямых указаний от Путина не поступало»
Так что вы такое сказали, что министр культуры Владимир Мединский решил лишить возглавляемый вами фестиваль «Артдокфест» государственной финансовой поддержки? Или это, как говорится, по совокупности заслуг?
Я абсолютно убежден, что ничего не говорил, что нарушало бы существующие в Российской Федерации законы. Да, действительно, я не согласен с политикой России в отношении Украины, не согласен также с ущемлением прав и свобод, включая свободу слова, в России. Ведь эти права и свободы гарантируются Конституцией. Не хочу, конечно, выглядеть героем Миронова из «Берегись автомобиля» — «Он посягнул на самое святое, на Конституцию…». Мы все понимаем, как это условно, но мы же с Мединским находимся в правовом поле, он же министр культуры, и это не разговор на кухне. Кстати, можно поднять мои многочисленные интервью за пределами России: меня там часто спрашивают, какие я вижу перспективы для моей страны. Я же отвечаю, что Россия не готова к революционным изменениям и я выступаю за эволюцию, а любая смена власти должна происходить через институт выборов. То есть выступаю как крепкий государственник.

Долин: Мединский ни слова не сказал о нарушении законов. Просто заявил, что Манский против государства и поэтому его фестиваль не получит денег. То есть отождествил государство с собой и вынес решение от лица государства.

– Прежде всего, он подтверждает, что все институты и экспертные советы, работающие в Министерстве культуры, являются ширмой. Всей индустрии это было понятно и раньше, но сейчас граница перейдена четко, ясно и членораздельно. Это, безусловно, должно вызвать реакцию сообщества — не мою. А я сделал все, что мог, вывел Мединского на чистую воду. Ведь что происходит в Минкульте? Не будем рассматривать статьи, по которым миллионы вагонами отправляются на какие-нибудь реставрации, а возьмем для примера документальное кино. Одна из самых малых статей. Так вот, даже самая простая проверка по этим тремстам миллионам рублей позволит многих чиновников отправить надолго.

Долин: А что может сделать профессиональное сообщество? Случай Музея кино показал полную его беспомощность. Ну выскажутся вслух, рот никто не затыкает, но ничего не изменится.

– Когда бессовестным образом был нарушен основной принцип общественной организации и съезд Союза кинематографистов был объявлен нелегитимным одним обиженным кинематографистом (речь идет о Никите Михалкове. — Прим. ред.), он добился через суд восстановления в должности и проведения альтернативного — театрального, с массовкой — съезда в Гостином Дворе, тогда сообщество обозначило свою позицию. Многие вышли из Союза кинематографистов и создали свой, очень действенный орган — Киносоюз. Он проводил очень важную работу, вырабатывал дорожную карту развития киноиндустрии… в плотной связке с Министерством культуры! При предыдущем министре. Это было прямым следствием консолидации общественных сил, направленной не на свержение власти, а на приведение отрасли в цивилизованный вид. Но как только на посту министра оказался Мединский, в первый же день вся эта работа была отменена. А дальше были уничтожены де-факто многие организации. Хотя де-юре продолжали существовать.


Долин: Например?

Я сам состою вроде бы в Общественном совете по Музею кино при Минкульте. Нас собирали, мы сидели с Мединским, был приглашен Эрнст… А решение по назначению нового директора — Ларисы Солоницыной — было принято без консультации с нашим советом. Мы, его члены, узнали обо всем из утренних газет. Развивается крупнейший конфликт, весь коллектив научных сотрудников подает заявление об уходе, и мы, как общественный совет, посылаем свои сигналы министерству. У кого-то съемки, у кого-то фестивали, но мы были готовы все бросить и заняться поиском решения. «Нет-нет, ничего не надо, у нас есть Никита Михалков, у него есть карманный секретариат, там мы все и решим». Никому не нужен экспертный совет. Мне кажется, если сейчас профессиональное сообщество не поставит вопрос о снятии министра со своей должности, ничего позитивного не произойдет. Хотя мы понимаем, в какой живем стране и какая сейчас ситуация, никаких иллюзий не строим. Но ведь даже в рамках этой ситуации может быть адекватный министр! Мединский — неадекватный.

Долин: Когда под угрозу было поставлено существование радиостанции «Эхо Москвы», по интернету гуляла петиция, начинавшаяся с обращения «Уважаемый Владимир Владимирович!». И многие это критиковали: будто бы Михаил Лесин и «Газпром» что-то сделают без ведома Кремля! А вы считаете, что Мединский проводит собственную независимую политику?

– Думаю, он работает на опережение. То есть на Путина, каким он его представляет и хочет видеть. В правительстве есть консервативное лобби, которые пытается из Путина сделать еще большего консерватора, чем он есть. Конечно, я не верю в теорию о добром Сталине, который ничего не знал о расстрелах, но уверен, что прямых указаний о таких действиях от Путина поступать не могло.

Долин: Мединский ведь не только выступает от лица государства, но, по сути, отождествляет «Артдокфест» и, шире, весь документальный кинематограф лично с режиссером Манским. Наказывает их за Манского.

– Не случайно же картины, которые показываются и получают призы на «Артдокфесте», становясь самыми востребованными на основных фестивалях всего мира, в России иногда не попадают на экраны вообще! Причем они вовсе не являются политическими манифестами. Например, они не проходят отбор для попадания на фестиваль документального кино в Екатеринбурге, который, если посмотреть по бухгалтерским сводкам, получает с каждым годом все большее государственное финансирование. Сразу становится понятно, каким государство хочет видеть документальное кино и как его продвигать. Также понятно, почему ни один конкурсный фильм «Артдокфеста» за все годы ни разу не был показан на федеральном канале. Притом что именно эти картины (а половина конкурса у нас — это зарубежные фильмы на русском языке) являются абсолютными хитами телевидения и проката в Европе и мире. Иногда у них и бюджет серьезный, от двухсот тысяч долларов и выше, снимаются на протяжении многих лет… В общем, это не наша телевизионная документалистика: два синхрона прорезаны хроникой — вот тебе и картина. Ну а я… Конечно, я своей вовлеченностью в процесс эти картины продвигаю и уже в этом вступаю в незримый бой с министерством. Понятно, что мы по разные стороны баррикад — не политических, а эстетических. Но правда-то за нами! Ведь наши фильмы — и произведения искусства, и факты истории. Скажу затертую простую фразу: время нас рассудит. Победа стопроцентно будет на нашей стороне.


Долин: Значит, «Артдокфест» в этом году состоится?

– Да, безусловно. Наш фестиваль вообще будет проходить еще долгие-долгие годы. Даже если будет происходить что-то совсем страшное в России, будем проводить его в другой стране. Бывали такие случаи, целые редакции переезжали… «Артдокфест» перестанет существовать не когда Мединский этого захочет, а когда для него не будет фильмов. А фильмы есть, их много. В этом году — значительно больше, чем обычно. Мы в два раза увеличили нашу программу «Среда»: обычно там картин тридцать, а в этом году мы волевым решением остановили ее на 52 картинах. Некоторые фильмы искусственно пришлось включать в другие внеконкурсные программы. Честно завидую зрителям, которые смогут сесть в зале в десять часов утра, а уйдут оттуда в три часа ночи, выходя только пописать, — и получат фантастический заряд информации и энергии. Тем более что на фоне телевидения «Артдокфест» — настоящий вулкан.

Долин: А самое его жерло — украинская программа, не так ли?

Она посвящена не только Украине сегодня, а Украине за последние сто лет. Там есть фильмы и Дзиги Вертова, и Александра Довженко, и советские пропагандистские фильмы, обличающие бандеровцев… И более современные картины, перестроечные в том числе. Фильмы Александра Роднянского, Андрея Загданского, Анатолия Буковского. И Андрея Кончаловского — фильм, который в производстве назывался «Украина не Россия», как и книга главного героя фильма Леонида Кучмы. Интересная и важная программа, которая позволит многое понять и разобраться в том, что такое Украина. А откроет программу первый российский показ «Майдана» Сергея Лозницы. Он принял решение, что «Артдокфест» — единственная площадка в России, где правильно будет показать этот фильм. У нас есть договоренность, что он выйдет на связь по скайпу и будет отвечать на вопросы зрителей и прессы, если она среди зрителей окажется.

Долин: Ваши фильмы будут в программе?

– Участвовать в конкурсе я не могу, о чем сожалею: я-то руку могу дать на отсечение, что результаты голосования жюри от меня не зависят, я узнаю их вместе со зрителями в зале. Честность процедур у нас абсолютна. Но в угоду недоверчивым людям не участвую в конкурсе, хотя мечтал бы. И не обсуждаю с членами жюри конкурс. А во внеконкурсных программах, бывает, даю слабину. В украинской программе будет моя картина «Наша Родина». Она о моих одноклассниках, выпускниках 52-й русской львовской школы, которые задолго до всех майданов рассуждают об Украине, о понятии «родина», о нашем долге государству. Мы там обсуждаем присягу на верность родине, которую давали, вступая в пионеры. В международном прокате фильм носит название «Отряд имени Гагарина», так назывался наш пионерский отряд в школе. Кстати сказать, это первая моя картина, которая в 2004 году была поддержана российским Министерством культуры! До этого я заявок на господдержку не подавал. А потом получал поддержку постоянно… пока не появился министр Мединский.