Юрий БОГОМОЛОВ
Возрастное
На следующий день после юбилейного торжества Виктор Шкловский (ему тогда было 80) встретил меня словами: «Посмотрел сегодня Брокгауза и Эфрона на слово «старость», а там написано: «см. «смерть». Ну, я и не стал смотреть».
«Хорошо придумал», -- мелькнула тогда мысль. Но проверять старика не стал.
...Запомнился его 88-й день рождения. Я позвонил, чтобы поздравить. Он пошутил: «Если положить обе цифры на бок, получится две бесконечности». Было понятно, что он думает о том, на что ему намекнули знаменитые создатели энциклопедического словаря.
Я видел, как вокруг него пустела его среда обитания и скучнела жизнь. Иногда он звонил просто так. «Звоню, -- говорил он,-- чтобы удостовериться, что жив».
***
Человеку, видимо, эхо надобно, как и зеркало. Не для самолюбования; для самоощущения. Для самоудостоверения собственной личности.
«Другой человек» – зеркало более достоверное, чем само зеркало. До определенной поры об этом не догадываешься. Пока взбираешься в гору своего возраста.
Вверх карабкаешься, а вниз скользишь. Туда, когда карабкаешься  – нужны воля, ловкость, а вниз, с горы – мастерство и навыки.
Вдруг, в какой-то момент замечаешь, что это не ты куда-то двигаешься, а от тебя уехал перрон, и мимо тебя все понеслось: твои дни рождения – как верстовые столбы; юбилеи друзей, похороны и поминки близких людей – как пригородные станции.          
Когда начинаешь чувствовать возраст?  Не с одышкой. Когда видишь, что артисты-небожители обоих полов, чье призвание – молодость, стареют так же, как и ты. И никакого в этом злорадства – только обида и сожаление. Причем, если я правильно разобрался в своих чувствах, не за них, и не к ним, а в первую очередь – обида за себя и сострадание к себе.
Видеть сегодня старушку Бардо тем, кто помнит ее Бабетой, идущей на войну, горько. А понять Грету Гарбо, рано ушедшую из публичной реальности, переставшую сниматься не только в кино, но и на фото, легко.
Сергей Владимирович Михалков в документальном фильме своего сына-кинорежиссера Никиты "Отец" назвал две вещи, которые он терпеть не может: а) детей, б) стариков.
Сын развеселился. В самом деле, смешно это услышать из уст прославленного и очень пожилого детского писателя.
То, что делает время, с нами, простыми смертными, в порядке вещей. Но их-то, кумиров публики – Алена Делона, , Жана Поля Бельмонда, Софию Лорен –  зачем оно трогает? Все мы, конечно, немножечко Дорианы Греи. Но они в первую очередь. Они – золотой генофонд человечества. И именно им приходится прибегать к унизительным уловкам – таить свидетельство о рожденнии, подвергать себя пластике.
Есть такой документальный фильм-ужас "Ножи Голливуда". Это про то, как стареющие кинозвезды с помощью пластической хирургии отчаянно борются за свою неморщинистую наружность. В результате, мы видим, что несколько обрюзгший первый любовник, или сильно сдавшая женщина-вамп встают с операционного стола на три с половиной года моложе.  
Впрочем, возможен и не медицинский путь в борьбе за свою молодость – правовой. Несколько лет назад в одном из судов США рассматривался иск ветеранов Голливуда к его менеджерам. Последним вменялось в вину то, что они дискриминируют заслуженных артистов Америки по возрастному признаку -- обходят их вниманием в кастинге, не дают им зарабатывать их миллионы. И что любопытно: истцами выступили не пенсионеры, а те, кому едва перевалило за 40.
Короче говоря, конфликт поколений в рыночной Америке на рыночной почве налицо. Молодым везде у них дорога. А старикам?..
Старикам – пластика, виагра и подгузники?
Конечно, человек в возрасте в какой-то момент начинает чувствовать себя гостем на этом празднике многочисленных презентаций и тусовочных церемоний. Но неизбежно некоторое время обольщается на тот счет, что он желанный гость.
Когда иллюзии рассеиваются, поневоле становишься философом и утешаешься естественностью и логичностью всемирно-природного цикла, с которым борись, не борись, все равно надо смириться.
Я и смирился. Как мне показалось. На деле – не очень.
***
Как-то в конце рабочего дня пригласил меня в свой кабинет главный редактор издания, в котором я трудился. Первые слова начальника были: «Чай, кофе, коньяк?» – «Спасибо, нет» – «Юрий Александрович, к сожалению, мы должны с вами расстаться».
Можно было стандартно пошутить: «Как, неужели?.. Вы уходите? Нам будет вас так не доставать». Шутить не стал. С пониманием выслушал мотивы, по которым я должен был оставить редакцию. Очень хотелось увидеть в этом «политическую составляющую». Во все времена она так престижна, так льстит самолюбию… Но нет. Уволен я был по двум причинам: в виду сокращения штата, и по возрасту. В советское время, когда в учреждении возникала потребность в его оптимизации, то первыми кандидатами «на выход с вещами» становились сотрудники без партийного билета в кармане и с пятым пунктом в анкете.    
В новейшее время, похоже, пятым пунктом стал именно возраст. Сегодня человек в летах и есть еврей. К тому же беспартийный еврей.  
***
Межпоколенческие взаимоотношения во все времена были проблемными. Как в узко-практическом, семейно-бытовом, так и в глобально-историческом смысле.
Трения меж отцами и детьми -- дело обыкновенное. Они как бы в природе биологического и общественного развития. Оттого достойно отражены в мифах, легендах и в литературной классике. У нас в советское время эдипов комплекс трансформировался в "павликов комплекс".
У мальчика Морозова был предтеча в русской революционно-демократической литературе – молодой человек по фамилии Власов, который, будучи Павликом, тоже поднял руку на отца. До отцеубийства в личном плане дело, правда, не дошло.
Дело дошло до революции и гражданской войны.
А впоследствии еще один был Павлик-великомученик – Корчагин.
Какое роковое имя в России, если вспомнить еще и участь Павла I...
Тут и анекдот в строку... Приводят в образцово-показательный интернат экскурсию. Директор водит ее по этажам. "Здесь у нас живут послушные ребята, на втором этаже -- неуспевающие, на третьем -- хулиганы". -- "А на четвертом?" -- "А на четвертом -- павлики".
«Павлики» -- это важный ресурс сколько-нибудь масштабной социально-общественной смуты. Другое дело, что непременно его в своих интересах пользуют праотцы террора, революций, бунтов и гражданских войн. Дедушка Буденный, дедушка Ленин, дедушка Мао...
Эйзенштейн, которому партия в свое время подарила сюжет про Павлика Морозова, восставшего против "отцов-мироедов", едва погрузился в него, обнаружил моральную (если угодно, аморальную) бездну. Отсюда страшно напряженная экспрессия его "Бежина луга". Партия, как увидела отснятый материал, так сразу и прикрыла картину, и повелела смыть эйзенштейновского Павлика.
...Пора стабильного деспотизма и притерпевшегося к нему населения неизбежно сопровождается гнетом со стороны отцов. Семейные предания русских самодержцев в этом отношении показательны. Там детоубийств -- одно на другом. У кого-то мальчики кровавые в глазах. Кому-то во сне являются погубленные родители.  
В революционные эпохи, когда мир становится с ног на голову, уже дети терроризируют родителей. И учат их уму-разуму. И вся правда жизни на их стороне. А сила и силовики -- тем более.
Советские фильмы про юных героев гражданской войны ("Красные дьяволята" и "Неуловимые мстители") замешаны именно на "павликовом комплексе". Как, впрочем, и вся культурная революция в Китае.
Однажды я поинтересовался у знакомого китаиста: как это нашим соседям по соцлагерю удалось сделать такой резкий прыжок в рынок? Чуть ли не на следующий день после кончины Мао. Ответ для меня был несколько неожиданным: благодаря поколению хунвейбинов, которое забило палками старшее поколение партбюрократов.
С другой стороны, а что в этом неожиданного? Примерно таким же манером крестьянская Совдепия стала индустриальной державой.
Видимо, каждый «большой скачок» сопровождается кровавым обострением отношений меж детьми и отцами. И еще: ему сопутствуют жертвоприношения с той или с другой стороны – в зависимости от того, куда поворачивается колесо истории.
***
В стабильные времена все выглядит не так пугающе, если не считать тех эксцессов, когда взрослые убивают детей, а детишки-скинхеды забивают насмерть тех, кто годится им в отцы.  
Эксцессы пугают, а процессы настораживают.
Мы склонны сегодня поколенческие проблемы сводить к социальным: мол, как обеспечить пожилому сословию почет, достойную старость и не менее достойные похороны…  
…Помню, с каким восторгом Андрей Малахов в своей авторской программе демонстрировал 104-х летнего Бориса Ефимова. Поживший свое карикатурист помнил Сталина, мог громко разговаривать и даже танцевать. Ему аплодировало племя молодое, незнакомое.
В последнее время, листая страницы интернета, то и дело натыкаешься на видеосюжеты, где пожилые граждане на зависть молодым танцуют и чарльстон и рок-энд-ролл. Наиболее эффектным стал номер, где старушка с лицом, изрытым глубокими морщинами на каком-то конкурсе сплясала в паре с молодым человеком нечто акробатическое. Публика аплодировала, стоя.
Старость  в ХХ1 веке стала аттракционом?..
Если бы только аттракционом?.. А то ведь в иных общественных и социальных коллизиях она служит ресурсом демагогических спекуляций. Как, например, в случае с опросом граждан по поводу блокады Ленинграда. С помощью ограниченного, но хорошо организованного контингента пенсионеров началась и продолжается кампания удушения частного телеканала «Дождь».
С течением исторического времени выясняется, что не все «павлики» сгорают в огне революций и прочих социальных катаклизмов. Иные выживают и доживают до седых волос и снова становятся разменными пешками.
Карта состарившихся «павликов», довольно часто разыгрывается в политических играх в борьбе за рейтинги и, следовательно, за власть.  
***
Все-таки, я заглянул в Брокгауза и Эфрона на слово «старость». Там есть несколько общих фраз. В конце приписано: «См. «смерть».
…Шкловский скончался на 91-м году жизни. До этого успел сочинить «Энергию заблуждения», сделать сценарий многосерийного «Дон Кихота», сняться в телевизионном мемуарном фильме, состоявшем из двух частей «Жили-были». Еще он много спорил со своими последователями – структуралистами. В статьях, разумеется. Доругивался со своими современниками. В частных разговорах. Удивлялся посмертной славе своего младшего современника – Михаила Булгакова. Терпеливо, без раздражения и снисходительно ждал кончины советской власти. Живу,-- говаривал он, -- из любопытства. И любил повторять: «В России надо жить долго».
Михаил Жванецкий, по-хорошему ревнуя к посмертной славе своего друга Высоцкого, высказался в том духе, что если не догадал черт ему, Жванецкому, умереть рано, то придется жить как можно дольше.
Другое дело, что в России, сколько ни живи, впечатление такое, будто все смотришь фильмы ужасов, которые порой, правда,  очень смешат. На митинге протеста в Москве против закрытия больниц и роддомов я отметил  плакат с надписью: «Закрываете старые больницы. Откройте новые кладбища!».  
Михаил Михалыч Жванецкий по дороге из аэропорта к себе на дачу приметил другой плакат: «Потерпите. Неудобства временные, а удобства навсегда!».
– В могиле, что ли? – хотелось грубо спросить.