Фильм Алексея Германа-младшего "Под электрическими облаками" включен в основную программу 65-го Берлинского кинофестиваля, который стартует 5 февраля. Картина была взята в конкурс буквально с монтажного стола. Позитивный ответ пришел через несколько часов после просмотра фильма, что говорит о его несомненных художественных достоинствах.  Наш обозреватель Леонид Павлючик встретился с режиссером накануне его отъезда в Берлин…

-- Алексей, насколько я знаю, фильм дался вам нелегко, вы потратили на него пять лет жизни…
-- Больше. Мы начали работать над сценарием в конце 2008 года, он писался долго и трудно. В 2011 стали готовиться к съемкам. В 2012 году начали снимать на Украине, где происходит часть действия. А потом приходилось то и дело останавливаться. В какой-то момент стали заканчиваться деньги. Пока лихорадочно доискивали финансирование, тяжело заболел мой отец. Долгое время я провел с родителями в Берлине, где отцу и маме делали операции. Потом папы не стало. И у нас не было другого выбора, как помочь довести отцовский фильм «Трудно быть богом» и выпустить его на экраны. А  наша собственная картина года полтора пролежала без движения. Чуть больше года назад мы вернулись к  нашему не доснятому фильму. И вот, как видите, успели к Берлинскому фестивалю.
-- Тем не менее, думаю, найдется немало желающих сказать, что Алексей Герман-младший усвоил традицию своего великого отца и снимает фильмы чуть ли не десятилетиями…
-- Я спокойно отношусь к тому, кто что скажет. Знаю, к примеру, что фильм «Двадцать дней без войны» был снят в свое время отцом за 220 рабочих смен. А наш фильм, который, к слову, длится 2 часа 17 минут, -- за 73 смены. Так что работали мы быстро, длительными были не зависящие от нас простои.
-- Случались моменты отчаяния?
-- Постоянно. Наша  картина– копродукция трех стран: России, Украины, Польши, основные деньги из этой тройки внесла Россия. Тем не менее, доля российского государственного финансирования в бюджете нашего фильма составила процентов 20, от силы 25 процентов, все остальное – частные инвестиции. Собирали бюджет сложно. Было несколько партнеров, которые возникали, а потом отваливались со словами: «Ой, у нас кризис, мы не можем выполнить перед вами свои обязательства». Но в итоге нам помогли замечательные люди, и благодаря им мы сняли фильм.  
-- Не самый распространенный, прямо скажем, тренд для нашего кино, где все стараются снять фильм на бюджетные деньги…
-- А у меня все картины таким образом финансировались. В «Гарпастуме» государственных денег тоже процентов 25, в «Бумажном солдате» чуть больше. Но мы никогда не снимали картины, чтобы минкультовских денег было 50, а то и 70 процентов. Как-то мне везло -- всегда удавалось добирать нужную сумму у инвесторов. В этот раз без помощи друзей ничего бы не было. Без продюсеров картины: Артема Васильева, Андрея Савельева, Рушана Насибулина, Дариуша Яблонского, Кшиштофа Занусси и других. Сейчас  все сложнее снимать кино -- уже из-за кризиса. Не только мне, а и всем. Не было бы денег минкульта и Фонда кино, не было бы и «Левиафана» -- принципиально важного, как бы кто к нему ни относился, фильма Андрея Звягинцева.
-- А вы как к нему относитесь?
-- Разумеется, Звягинцев не имел намерения опорочить, очернить нашу страну, он снял фильм из лучших художнических побуждений, честно показал ту Россию, которую он видит. Как крупный режиссер, имеет на это право. Нравится-не нравится -- это уже другой вопрос. Запрещать ее, не пускать на экран, как пробовали некоторые, – это нелепость. Но дискуссия, возникшая вокруг «Левиафана», даже при всей истеричности некоторых заявлений, плодотворна, она дает ощущение движения, живой жизни нашего кинематографа.
-- Пора уже спросить, а про что будет ваше кино?
-- Ну, в самом общем виде фильм использует и наследует форму большого классического гуманистического русского романа. В нашем киноромане множество сюжетных линий, огромное количество самых разных персонажей -- успешных и не очень, богатых и бедных, умных и простодушных, циников и людей, стремящихся сохранить в себе духовную чистоту. В фильме будут герои, которых в классической русской литературе принято называть «лишними людьми», так что это вроде бы вневременная, вечная история, но и будут серьезные размышления о том, в каком направлении должна сегодня двигаться наша страна. Словом, это такой срез современной жизни, в котором отразилось мое ощущение сегодняшнего времени. Мы изначально хотели снимать про недалекое будущее,  в итоге время действия – 2017 год…
-- Вы говорите про кинороман, а я читал, что ваш фильм будет состоять из новелл, что по форме это будет, скорее, киноальманах…
-- Я уже устал опровергать то, что пишут в интернете. Раз и навсегда хочу внести ясность: на самом деле это будут не разрозненные новеллы, а взаимосвязанные главы большого романа, каждая из которых дополняет, «подсвечивает» общую картину нашей постсоветской жизни.
-- До этого вы снимали кино о прошлом. «Под электрическими облаками» -- ваш первый фильм о современности. Это потребовало от вас какой-то новой оптики, другого режиссерского вИдения?
-- Любая картина о прошлом -- это в той или иной мере историческая стилизация, возможность опереться на уже свершившееся, устоявшееся. Настоящее в России – трудноуловимо, текуче, оно, как песок, просачивается сквозь пальцы. Два года назад мы жили в одной стране, сейчас – в совершенно другой. Какой она будет в 2017 году – поди угадай. Так что снимать современную картину намного сложнее, если ты только не рассказываешь о жизни русской провинции, где мало что меняется десятилетиями, где жизнь словно замерла и остановилась. А у нас картина городская, в современной же российской агломерации за последние десятилетия появились целые пласты неведомой нам прежде жизни, возникли трудно разрешимые противоречия материального, духовного плана. Для поколения 18-летних, например, уже совсем не важны ценности, которые исповедовало мое поколение, для них, условно говоря, Ленин – это 19-й или даже 18-й век. Чтобы эту реальность понять, осмыслить, ее надо сначала разъять на составные части, а уже потом собрать заново в своей картине. Боюсь, для иностранной публики, которая впервые увидит фильм в Берлине, будет не все до конца понятно: она плохо ориентируется в нашей реальности. Но с другой стороны мы принципиально не хотели говорить на «экспортном» языке.
-- Тем не менее, поляк Кшиштоф Занусси очень высоко оценил  вашу картину – наряду, кстати, с «Левиафаном». Надеюсь, ваш фильм не затеряется в конкурсе Берлинале, где наряду с «Облаками» будут новые работы Теренса Малика, Питера Гринуэя и других корифеев кино.
-- Да, Занусси наш фильм очень нравится, но, во-первых, пан Кшиштоф хорошо знает современную российскую действительность, во-вторых, он сопродюсер нашего фильма, человек, погруженный во все перипетии работы над картиной. Лично у меня больших ожиданий от участия нашего фильма в Берлинском фестивале нет. Не думаю, что мы получим какой-то приз. Картина, повторю, достаточно сложная для восприятия западной аудиторией, укорененная в «проклятые» русские вопросы, в значительной степени антиглобалистская. Согласитесь, это не самый популярный фестивальный тренд.
Тем не менее, я рад, что наш фильм попал в Берлин. Но не потому, что я в очередной раз пройдусь по красной дорожке. Меня от этих красных дорожек тошнит, если честно. Для меня фестиваль – это, прежде всего, тяжелая работа по продвижению картины в европейское, мировое кинопространтство. А уже потом – творческое соревнование. Почетно ли быть в одном конкурсе со всемирно знаменитыми режиссерами? Да, почетно. Испытываю ли я от этого трепет? Нет, не испытываю. Волнуюсь ли перед показом? Да, всегда волнуюсь перед встречей фильма со зрителями. Но, честно говоря, жду, чтобы это побыстрее началось и побыстрее закончилось. Надо уже вплотную заниматься сценарием новой картины. О чем она будет, говорить еще рано.
-- А что насчет проката «Электрических облаков» в нашей стране?
-- В России, при той невероятной степени подозрительности, которая царит сегодня в обществе, при довольно высокой готовности к поиску внешних и внутренних врагов, я ожидаю всевозможных нападок и обвинений. Оно отчасти и понятно: время-то, по сути, предвоенное. Думаю, мне не раз доведется услышать, что картина снята то ли на деньги бандеровской хунты, то ли на средства антироссийских сил в Польше, что, разумеется, не имеет под собой никаких оснований – хотя бы потому, что наш фильм начинался задолго до известных событий. Делать же вид, что украинцы и поляки не принимали участие в работе над фильмом, я не хочу и не буду. Да это и невозможно: у нас украинский оператор, множество профессионалов из разных стран, украинские, польские исполнители, которые вместе с российскими актерами (а среди них Чулпан Хаматова, Анастасия Мельникова) замечательно справились со своей работой. Надеюсь, экран это покажет.
(Опубликовано в "Новых известиях" 5 февраля).