Все биографы Джобса считают нужным подчеркнуть, что он не изобрел пороха. В том смысле, что не выдумал ни компьютера, ни мобильного телефона, ни сенсорного экрана, никакой иной аудио- или видеотехнологии.
Хотя за ним числится около трех сотен патентов, но все они касаются в основном не технологических новшеств, а дизайнерских решений, связанных с наружностью продуктов его корпорации.
Да, он увлекался электроникой с юности. Увлекался на пару со своим приятелем, который был действительно умельцем-изобретателем из племени вундеркиндов – Стив Возняк. Вот он-то и был гением электроники. Той самой электроники, что для него стала бескрайним и бездонным миром. Она была для него чем-то вроде искусства для искусства. То есть электроникой для электроники. Ее практический и, более того, коммерческий потенциал, в общем, мало интересовал Стива Возняка.
По старым меркам, именно этот Стив должен был бы именоваться Моцартом. В семь лет своими руками собрал приемник. Еще через несколько лет соорудил телефонную трубку, посредством которой имел возможность подключаться к телефонным сетям и вести бесплатные переговоры с кем угодно и как угодно долго.
По собственному признанию, он комбинировал чипы по наитию, интуитивно, не прочитав ни одной теоретической книги. Словно ему кто-то свыше подсказывал, что с чем надо соединять, и что к чему надо припаивать.
Словом, именно Стив Возняк – Моцарт в мире электроники, а вовсе не Стив Джобс, который, впрочем, не стал Сальери.
Сальери конца ХХ века (и начала XXI), пошел другим путем. Он нашел практическое применение вдохновенной игре воображения своего друга. Он сделал эту игру общедоступной не в фигуральном, а в прямом смысле этого слова.
ЭВМ была создана еще до того, как оба Стива увлеклись электроникой, но оставалась достоянием исключительно крупных ведомств - военных, научных, информационных. Электронщики работали в направлении увеличения объемов ее архивной памяти, совершенствования ее оперативных программ, наращивания скорости ее счета. Но тем же ученым в голову не приходило сделать ЭВМ предметом ширпотреба.
Джобс проникся идеей одомашнить крупного и в значительной степени дикого зверя размером с офис средней величины и сделать его настольной принадлежностью кабинетного индивида.
Чего было больше в этой мечте: жажды демократизации технологических достижений или мании многообещающего коммерческого успеха?
Оказалось, что не так и важно, чего было больше. Важно то, что "мания" и "жажда" не вошли в противоречие друг с другом. Первый же проект, идею которого подал один Стив, а реализовал другой Стив, - персональный компьютер, - ответил обоим вожделениям молодых и предприимчивых людей. То был деревянный ящик с клавиатурой, но без монитора, с функцией которого справлялся экран телевизора.
Правда, обладателю чудо-ящика надо было для этого справиться с задачей подключения к телевизору, что требовало специальной технической подготовки. Эта трудность ограничивала распространение товара.
С трудностью справился все тот же Возняк. И опять чисто интуитивно. Второй раз, как он сам признался, у него бы не вышло. Он создал программу, которая работала без единого "глюка". Получился компьютер "apple 2" – товар стремительно растущего спроса.
Дальнейшая траектория его удачи - это зигзаг, в верхней точке которого та самая волшебная коробочка iPhone, ставшая тоже в свою очередь предметом ширпотреба.
Вот в чем состоял принцип гения новейшей эпохи: не надо ничего изобретать; достаточно переосмыслить то, что изобретено, и приспособить то, что изобретено к решению новых задач.
Так Джобс переосмыслил сначала ЭВМ, затем -- "мышку", потом – сенсорный экран, "цифру", мобильную связь, наконец, Интернет.
Его мотором была Мечта.
Его идеологией: громоздкое должно быть компактным, а сложное - простым. Мир должен уместиться на ладони – таково было кредо Стива Джобса.
Ничто, пожалуй, так не поспособствовало глобализации человеческого сознания, как "волшебная коробочка" - iPhone. Ни вооруженные экспансии, ни смертоносные революции, ни торговые взаимопроникновения, ни спортивные Олимпиады.
Стив Джобс действительно изменил мир, в котором обитает человек. Но изменил ли он человека?..
Тут самое время вспомнить старую добрую сказку Шарля Перро «Кот в сапогах» о том, как сын бедного мельника стал знатным и богатым с помощью сообразительной домашней твари.
Кот – где лестью, где угрозами – покорил мир. И все его богатства и пространства положил к ногам своего несмышленого хозяина. Мнимый их обладатель стал реальным после того, как Кот совершил свой главный подвиг. Это, когда он повстречался с великаном-людоедом, способным превращаться в кого угодно - хоть в царя зверей льва, хоть в маленькую зверушку. Тщеславный Великан, обратившись в мышку, стал легкой добычей сообразительного Кота.
Стиву Джобсу удалось нечто волшебное – упаковать аудиовизуальную вселенную в маленькую коробочку, которую каждый из нас может положить себе в карман и почувствовать себя маркизом де Карабасом.
Информационная глобализация Стива Джобса оказалась самой мирной и самой эффективной.
С другой стороны можно ли быть уверенным, что быль стала сказкой, а все мы со своими "коробочками" - сказочными персонажами, овладевшими этим лучшим из миров? Действительно ли он у нас в кармане?
Предположим, что так. Но тогда позволю себе еще раз выразить опасение относительно побочного эффекта этой победы. Не станет ли и человек пропорционально компактным? И не стал ли он уже таковым?
***
У сказки Перро в контексте ХХI века - грустный финал: "А кот стал знатным вельможей и с тех пор охотился на мышей только изредка - для собственного удовольствия".
Мне, по крайней мере, таковым он показался.
Хотя и есть повод для оптимизма - фейсбук.
Фейсбук - это сказка о Марке Цукерберге.
Если Стив нас объединил и утрамбовал в одно целое, то Марк расфасовал по социальным сетям. То есть по интересам, по культурным запросам, по уровню образования, по политическим пристрастиям, по ценностным предпочтениям и т.д.
Если дело обстоит именно таким образом, то есть и надежда, что спровоцированный Интернетом культурный Хаос вновь обретет хотя бы приблизительную упорядоченность, и жанровая вертикаль «поднимется с колен», как нынче стало модно выражаться. Ведь именно на дифференциации вкусов и потребностей аудиторий зиждилась как жанровая вертикаль, так и жанровая горизонталь.