В конкурсе Каннского фестиваля прошел фильм Нанни Моретти с латинским названием Habemus Papam («У нас есть Папа»). Главные церковные ритуалы
выглядят в нем нескончаемой комедией абсурда.

Все начинается кадрами похорон очередного Папы. Одна процессия сменяется другой: съехавшиеся со всего света кардиналы длинной вереницей тянутся к Сикстинской капелле, где в полной изоляции от внешнего мира они должны избрать нового Папу. Внизу толпа верующих замерла в ожидании белого дымка, который должен показаться из трубы Ватикана и возвестить: Habemus Papam – «У нас есть Папа».

И мы проникаем в святая святых, где конклав решает, кому быть посланником Бога на земле. А там мрак кромешный: вырубился свет, и свечи возжечь нельзя – вредно для фресок. Позвать монтера тоже нельзя – смертным в святая святых хода нет. Какой-то кардинал с грохотом падает со ступеньки. А тут и Господь не оставил
вниманием – засветил наконец конклаву лампочки.

И начались выборы. Кардиналы ведут себя, что наши думцы: подглядывают друг за другом, списывают. Выбрали ошарашенного честью Мельвиля. Новоиспеченный Папа выйдет к толпе, но вдруг придет ему страшная мысль: ноша, которую на него навьючили, ему непосильна. Не лидер этот Папа, ему бы что-нибудь понезаметнее, поскромнее.

Мишель Пикколи играет Мельвиля без тени гротеска – перед нами превосходная школа психологического анализа, и срочно вызванному психоаналитику останется только диагностировать. Обстановка вокруг тоже реалистична, а жанр комедии абсурда заложен в навек окостеневшем церковном сознании. В полной бессмысленности этого пышного Театра ритуалов, завладевших умами миллионов. Авторам фильма довольно было выдернуть из ритуала одно звено – и все посыпалось, все впало в ступор, все обнажило свою абсурдность.

Никто не знает, что теперь делать. Толпы внизу волнуются. Свежеиспеченный Папа сбежал из Ватикана, как Принцесса в «Римских каникулах» из дворца, – и теперь с изумлением познает, как люди живут. Ватиканский спикер (в этой роли замечателен польский актер Ежи Стур) пытается избежать скандала и запирает в папских апартаментах гвардейца, чтобы тот тенью ходил за шторами, и все думали, что Папа жив и молится.

Замечателен диалог Мельвиля с врачом. Докторша не знает, кто перед нею, и спрашивает о роде занятий. И растерянный Папа вдруг понимает, что он всю жизнь занимался поклонами и молитвами, а делать ничего так и не научился. Хотя в юности мечтал быть актером. Он и соврет: «Я - актер», лишний раз подчеркнув родство двух учреждений. Только театр не скрывает, что это игра, а церковь делает вид, что - всерьез.

Театр в фильме тоже присутствует, в нем ставят чеховскую «Чайку» - пьесу, которую Мельвиль с юности знает наизусть. И там тоже есть свой безумец – актер, который хочет сыграть все роли сразу.

Пока Папа в Риме познает реальную жизнь, кардиналы в Ватикане пребывают в тягостном ожидании. С ними - вызванный к истерикующему Папе психоаналитик (в этой роли сам Нанни Моретти): он теперь слишком много знает и потому стал пленником Ватикана. От скуки он вовлекает конклав в волейбольную игру. И начинается еще один сюрреалистический театр, когда собравшиеся со всего света старцы в сутанах в азарте перебрасываются мячом: Океания против Европы, Африка против Южной Америки. Всегда сонные монашки пробуждаются и становятся похожими на нормальных женщин. В попах пробуждается нечто человеческое. Но только на миг: беглого Папу поймают и выведут к толпе на балкон. Чем закончится фильм, не скажу – но ручаюсь: будет интересно.  

Сюжет фильма одновременно пришел в голову не только Нанни Моретти, но и Франческо Пикколо, и Федерике Понтремоли: в первой сцене новоизбранный Папа не может заставить себя выйти к толпе верующих. И три драматурга решили объединить усилия.

Естественно, первый вопрос к режиссеру был: верит ли он в Бога. Моретти ответил, что родители верили, а сам он получил католическое образование, но верующим не стал. В фильме он сознательно не хотел касаться реальных скандалов, сотрясавших в последнее время католический мир: педофилии или финансовых махинаций попов. Он настаивает, что это фильм о его Ватикане, его конклаве и его кардиналах – таких, какими он их видит. Но сцена в соборе, куда забрел блуждающий по Риму Папа, взята с натуры: священник читает проповедь пустым креслам. И эпизод со Священным Писанием, в котором психиатр находит полную коллекцию душевных болезней, тоже основан на веском документе – самой Библии.

Психоаналитик в фильме знает главную причину беспричинных страхов своих пациентов – недостаток родительского внимания в детстве. В такой же затянувшейся детской потребности в опеке, в боязни принимать самостоятельные решения и жить независимой жизнью авторы фильма видят диагноз слепой зависимости верущих от попов и пап, ни на что дельное не способных. Но при этом настаивают: это всего только наша версия попов и пап, а обидеть никого мы не хотели.

Актуальный фильм. В нынешней России такой сделать бы побоялись.