64-й Каннский фестиваль завершился. Как я и прогнозировал, Золотую пальмовую ветвь получил Терренс Малик за «Древо жизни» (подробнее об этом фильме - здесь: http://valery-kichin.livejournal.com/173667.html ). Гран-при поделили братья Дарденн за «Мальчика с велосипедом» и Нури Билге Джейлан за «Однажды в Анатолии». Лучшим режиссером весьма неожиданно назван датчанин Николас Виндинг Рефн, поставивший с США заурядный, на мой вкус, криминальный триллер «Драйв» о голливудском водителе-трюкаче, ведущем двойную жизнь. Приз жюри, что еще более спорно, отдан француженке Мавенн за Polisse (мадам так задыхалась от волнения, получая приз, что казалось, она при смерти. Но опомнилась и вызвала на сцену всю съемочную группу, празднуя свой триумф). Что в этой очень неровной картине подкупило жюри, теряюсь в догадках, - разве что тема беззащитности подростков.

Бурными аплодисментами оба зала – главный и Дебюсси – встретили присуждение приза за лучшую мужскую роль французу Жану Дюжардену, сыгравшему в немом фильме «Артист». Приз за лучшую женскую роль ушел к Кирстен Данст («Меланхолия»), и это в принципе справедливо – она там хороша и самоотверженна. Но есть в этом присуждении и явный вызов: жюри демонстрирует солидарность с «опальным» Триером.

Как мы видели, некоторые из призов увенчали вполне заурядные творения. И тогда особенно обидно, что без призов остался Аки Каурисмяки (самый теплый прием на фестивале), Педро Альмодовар (при всех недостатках его фильма, он все равно на порядок талантливее того же «Драйва» и тем более «Polisse»). Но главное: теперь отказ кого-то из отборщиков включить в главный конкурс «Елену» Андрея Звягинцева выглядит как прямая подстава.

Фильм «Елена» взял Приз жюри в конкурсе «Особый взгляд». Этим фильмом Звягинцев утвердился на Олимпе крупнейших мастеров международного уровня.

…Чем запомнится 64-й Канн? Как всегда, он до предела обострил споры идейные и эстетические. Были две персоны, мнения о которых разлетелись по крайностям - датчанин Триер и американец Малик: по их поводу звучали определения «гений», «великий». Половина фестиваля это яростно утверждала, другая - яростно отрицала. Лагеря «триеристов» и «маликистов» были готовы идти друг на друга войной. На этой почве переставали здороваться друзья и становились друзьями незнакомцы.

Разгорались споры: все ли позволено гению? Шутки Триера по поводу Гитлера, Израиля и наци сделали ему рекламу, приковали к фильму интерес, но обошлись ему дорого: фильм отказались покупать немцы (не хотят, чтобы их отождествляли с наци), и самый большой кинорынок мира – американский – закрыл для Триера двери. Мировая печать в основном поддерживает решение Канна объявить Триера «персона нон грата». Наша печать этим решением в основном возмущена, обвиняет и Канн и мир в отсутствии чувства юмора. Сама трактовка чувства юмора становится барометром политической брезгливости.

Часто звучало слово «провокация», адресованное наиболее вызывающим лентам «Без сатаны» Брюно Дюмона, «Меланхолия» Ларса фон Триера. Провоцировать эмоции и споры, т.е. заставлять зрителя чувствовать и думать – одна из задач кино, но мнения расходились в ключевом вопросе: все ли средства хороши?

Если считать, что кино отражает круг тревог современного мира, то темой года становится педофилия: насилию над подростками, нерадивым отцам и брошенным детям посвящено как никогда много лент: «Polisse», «Михаэль», «Спящая красавица», «Моя маленькая принцесса», «Аполлония», «Нужно поговорить о Кевине», «Мальчик с велосипедом»… Канн явил также ностальгию по «золотому веку» кино с его ясно прописанной драматургией, ритмическим богатством и яркими актерскими работами. Фильмов, играющих в старые киножанры, было немного, но они встретили самый горячий отклик зала: «Гавр» Каурисмяки, «Артист» Хазанавичюса, «Кожа, в которой мы обитаем» Альмодовара.

Много нареканий вызвал отбор лент в конкурс. В самом престижном соревновании мира было так много рядовых картин («Спящая красавица», «Михаэль», «Драйв», «Источник»…) что возникал вопрос – почему на Олимп не пустили таких сильных режиссеров, как Гас Ван Сэнт, Ким Ки-дук и Андрей Звягинцев: их фильмы, показанные в «Особом взгляде», на голову выше иных конкурсных. Еще раз повторю: при таком изобилии посредственных лент жюри было поставлено в условия, когда лауреатов за него кто-то уже выбрал и расчистил им дорогу к фестивальным призам.

Нашим фильмам не повезло: ближе к финалу уже не выходят журналы, пустеют залы, нет рейтингов. И мы не скоро узнаем, как оценивает мировая критика «Охотника» Бакура Бакурадзе. Ну, а фильм Андрея Звягинцева теперь может гордо обозначить в афише: лауреат Каннского фестиваля. Этот режиссер без призов не уезжает.