На прошедшем недавно I съезде нового Киносоюза его председателем избран режиссер Андрей Прошкин («Спартак и Калашников», «Игры мотыльков», «Миннесота»). Мы попросили нового председателя поделиться своими планами.            
         
Мы не статисты!          
– Андрей, зачем вообще нужен новый КиноСоюз? Ведь есть же старый, хоть и не очень добрый СК России…          
– Еще раньше в нашем поколении блуждала  идея некоего объединения. Я думаю, это во многом было связано с ощущением времени, его стремительного изменения. Мы это ясно ощущали. Но не до конца понимали, как мы будем существовать в новых условиях. К тому же нас несколько не устраивала политика нынешнего Союза кинематографистов – она была несколько кулуарная такая… Все решало руководство, никаких дискуссий внутри Союза нет – причем, как мне кажется, уже многие годы. Такой застой. Может быть, я не прав, но, в частности, с этим связано то, что многие мои товарищи в Союзе никогда не состояли…          
– А вы?          
– И я тоже не состоял. В частности, потому, что я не мог понять, для чего. Там постоянно шли склоки, делили имущество. Но не было ощущения, что там занимаются вопросами кино в его сегодняшнем состоянии. А потом в связи со съездом в Гостином дворе и с образованием Фонда (федеральный Фонд социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии - Н.Б.), ситуация начала довольно радикально меняться. И нашей группе кинематографистов захотелось объединиться, чтобы выражать свою точку зрения.  Я думаю, на этой базе мы и объединились.          
– То есть не захотели быть статистами?          
- Безусловно, не захотели. Ведь в последнее время принимаются решения, которые сильно влияют на судьбу кино  и просто на нашу личную судьбу… А у нас нет никакой возможности узнать, в чем их логика. И мы не хотим быть статистами в этой истории.          
         
Не раскольники, не уклонисты…          
– Вы были в числе подписавших нашумевшее письмо-манифест «Нам не нравится»…          
- Для меня главным импульсом подписания этого письма было чтение стенограмм из Гостиного двора. Я просто не верил своим глазам…  Эти рассказы про американского шпиона Матизена со счетом в Нью-Йорке… Все это, с моей точки зрения, не коррелируется  с реальной сегодняшней жизнью. И как тогда мне это не нравилось, так и сейчас не нравится. Но тратить жизнь на конфликты никакого желания нет. Мы попробуем создать что-то свое. Посмотрим, что получится.          
- Вы учились у Хуциева. Но он считает, что ваш новый КиноСоюз вносит раскол в киносообщество…          
– Я не вижу этого. Клянусь. Первое - мы не конфликтуем с Союзом кинематографистов. Не пытаемся в чем-то их обвинять. У нас нет конфронтации. Второе. Мы обеспокоены ситуацией в российском  кино. И хотим иметь возможность, по крайней мере, выразить консолидированную точку зрения. И я не понимаю, что здесь вносит раскол.          
Я, кстати, видел недавно Марлена Мартыновича (Хуциева – Н.Б.), и мы замечательно с ним общались без всякого раскола. Я его очень люблю и глубоко уважаю.          
Марлен Мартынович считает, что надо спасать старый Союз. Еще раз повторю – я лично в нем не состоял. А во-вторых, я не понимаю, как спасать? У меня есть знакомые в этом Союзе – они говорят, что просто нет никакой возможности. И чем заниматься бессмысленной борьбой – может быть, проще создать что-то новое?          
– Кстати, а ваш папа, режиссер Александр Прошкин, – член Союза?          
– Нет. Он  испытывает уже скепсис по поводу таких общественных объединений. И не хочет заниматься активной деятельностью в новом Союзе, ни тем более разваливать старый.          

Власть не всласть          
- Андрей, как вы восприняли свое избрание на столь высокий пост? Вы лидер по натуре?          
– Ну, все режиссеры вынуждены быть лидерами. Но никакого удовольствия от власти на площадке я не испытываю. Употребление власти для достижения своей цели большого удовольствия мне не доставляет.          
Что касается общественного лидерства – это для меня абсолютно внове, но у нас коллегиальная система – собирается правление, на котором мы все обсуждаем и решаем.  Собственно, мы не хотели изначально иметь председателя. Но без председателя Минюст не регистрирует общественную организацию..          
– Прошел уже год со дня образования Союза. Главный итог?          
– Важно, что вообще КиноСоюз состоялся и не развалился. А главный итог – сам факт нашего съезда, на котором кворум был достигнут очень легко. И мне кажется, с этого момента может начаться некий новый этап, поскольку новое правление стало более многочисленным, чем раньше. Мне кажется, сейчас наши возможности должны расшириться, «мускулов» должно прибавиться. Плюс – конференция в Воскресенском, которую я не перецениваю, но это шаг  в правильном направлении. Там прозвучали очень здравые идеи и много новой информации для меня…          
         
Защитите художника!          
- А профсоюзные функции возьмете на себя?          
– Хотелось бы…  Профессиональные проблемы должны решаться внутри гильдии. А руководители их в правлении будут заниматься в большей степени общими кинематографическими проблемами. Нам представляется такая структура разумной и идеальной.          
- А не будут ли эти гильдии дублировать уже существующие в СК?          
– Нам меньше всего хочется что-то дублировать. Но факт – руководители сегодняшней режиссерской, к примеру, гильдии СК считают, что она не очень работоспособна. И я убежден в необходимости сегодня реальной гильдии. Например, договор, который подписывает сейчас режиссер при запуске – просто катастрофичный, рабский. Режиссер низведен до уровня крепостного, с которым продюсер может сделать абсолютно все…          
– Вмешиваются в процесс?          
- Да, и часто. Вот сейчас к нам обратился один режиссер.  Он и автор сценария, но у него конфликт с продюсером. И он абсолютно не защищен. Дело идет к тому, что картины не будет – то есть она будет физически существовать, но никакого смысла в ней не будет…          
- Как Союз может помочь  в такой ситуации? Предоставить юриста?          
– Идеально – да. Мы как раз договорились о взаимодействии с юридическим факультетом Международного  университета и, может быть, будет правовая помощь оттуда. Очень нужен режиссерский профсоюз - сейчас просто перекос в этих отношениях  (продюсера – режиссера) – слишком велик. И он сказывается на качестве картин…          

Фокус на точку боли          
– У вас в руководстве и молодежь, и мэтры – вроде Германа-старшего, Норштейна. Есть ли возрастная конфронтация?          
– Не знаю. Я не чувствую ее никак. Из аксакалов еще Андрей Смирнов. Мы с ним общаемся совершенно превосходно, как и до  КиноСоюза  общались. Мне кажется, нормальные люди всегда найдут общий язык вне зависимости от возраста. Тем более у нас  общие цели. Нам хочется прозрачности, разумности и сохранения условия  для существования  кино как вида искусства, а не только как вида бизнеса.          
– За какие проблемы в первую очередь вы возьметесь? Что это будет – кинообразование? прокат? пиратство?          
– Мы организуем сейчас секции, которые будут фокусировать отдельные проблемы. Сейчас уже сформирована группа, которая будет заниматься молодежью – ею будет руководить Марина Разбежкина, Хлебников… Посмотрим. Нужна ли отдельная группа по образованию.  Мне сложно говорить по этому поводу – я закончил Высшие курсы, и не очень хорошо знаю систему ВГИКа. Но коллеги, которые  закончили ВГИК, говорят, что есть определенные вопросы и предложения…          
Одна из основных, на мой взгляд, проблем  - присутствие государства в кинематографе. Оно должно быть более внятным, разумным и прозрачным.          
–  Система восьми студий-мейджоров вас не устраивает?        
– По-моему, эта система глубоко не верна. Может быть, я окажусь не прав, но это покажет время…            
Вообще мне кажется, что сейчас, после серьезных потрясений, которые произошли, наступило время анализа, а не борьбы и конфронтации. С другой стороны, у нас есть масса предложений…  Например, на последнем правлении мы обсуждали государственную поддержку документального кино – там много устаревших понятий. Например, формат 26 минут – это не киноформат. Это дольно странно – при том, что у нас есть просто фантастические документалисты… Они делают картины, которые смотрятся зачастую с большим интересом, чем игровые. Это эмоциональное, внятное, умное и художественное кино.          
И, конечно, важный момент – взаимоотношения с прокатом. Мне кажется, что с каждым годом ситуация здесь все хуже и хуже:  прокат практически все меньше берет русское кино…          
– А почему?        
- Прокатом занимаются люди бизнеса. Их волнует только прибыль. Значит, необходимо создавать такую систему, в которой российское кино не приносило бы убыток прокатчикам. Вот во Франции прокат и производство связаны между собой целой системой законов и налогов. Хотя американцы доминируют и там, как и во всем мире, кроме Китая и Индии. Но во Франции это дает возможность французскому кино не только выживать, но и иметь свою многочисленную и устойчивую аудиторию. У нас же сегодня прокат полностью отделен от производства. Мне кажется, это не совсем верно. Цена входа на этот рынок с каждым годом становится все выше. Но не у всех продюсеров есть деньги на рекламную поддержку фильма на ТВ и в прокате.          
Кстати, во Франции сделали гениальную вещь – там запрещена реклама  фильмов, выходящих в прокат,  по ТВ. Таким образом, участники рынка ставятся в некое относительно  равное положение –  компании беднее американских имеют возможность с ними конкурировать. У нас рейтинг фактически возглавляют американцы, затем идут фильмы, произведенные нашим телеканалами с неограниченными рекламными возможностями, а почти все остальные русские фильмы уже где-то за гранью различимости.          
- К тому же если учитывать, что кино смотрят только в больших городах…        
– У нас безумно мало экранов в стране. У меня есть несколько знакомых в крупном бизнесе, и они в отрытую говорят – нас вообще не интересуют города ниже миллиона. Этим пусть занимается государство, так говорят они. Приблизительно то же самое и в  киноиндустрии. Хотя сейчас и принимаются некие усилия. Федор Бондарчук с подачи «Единой России» и компании «КиноСити» строит досуговые центры в 200 городах страны по стране с населением меньше 500 тыс.человек. Масштабный  проект.  Предполагается, что общий объем инвестиций  может составить до 30 миллиардов рублей, или около 1 миллиарда долларов. Но если эти центры строятся на деньги налогоплательщиков, я подозреваю, что они должны быть открытыми и для российского кино…          
           
Только одна крыша        
– Будет ли ваш Киносоюз заниматься экономической деятельностью?          
– Недвижимостью точно нет. Это не только некое имущество, это еще и обременение . Ею нужно заниматься, тратить на это время силы, деньги и проч. Мы решили на съезде, что и попыток делать не будем, тем более каких-то интриганских… Нас интересуют вопросы нашего профессионального существования… Что касается экономической деятельности – посмотрим. Зарекаться не стал бы. Пока у нас нет цели извлечения прибыли.          
– А на какие деньги вы существуете?        
- Пока - на членские взносы и частные пожертвования… В будущем, возможно, получим гранты общественных организаций.          
– Есть ли крыша над головой?        
– Да, у  нас есть помещение, которое нам предоставил Международный университет на Ленинградке – нам пока вполне этого хватает. Как и вполне реально работающей Гильдии кинооператоров -  у них тоже одна комната и им вполне хватает.          
             
Взнос – не вопрос        
– Сколько сейчас членов в вашем КиноСоюзе?          
– Если не ошибаюсь, на момент съезда было 166. У нас в секретариате лежат еще заявления – просто до осени вступление приостановлено, все в отпусках. Я полагаю, осенью создадим приемную комиссию, которая и будет рассматривать заявления.          
– Членские взносы большие?          
– Они разные - в зависимости, работает человек или нет. Для работающих – 4 тысячи при вступлении. Затем тысяча в год.          
– Можно ли одновременно числиться в двух Союзах?          
– Да! Самый яркий пример – это Алексей Федорченко, который является членом нашего правления и секретарем СК России. И кстати, с большим интересом участвовал в нашем съезде - он совсем не видит в том раскола. Вот вам пример.          
– Не исключаете взаимодействие с СК?          
– Нет. Я лично его абсолютно не исключаю. Мне кажется это совершенно нормальным и вполне разумным.          
- Чем все-таки  ваш Устав отличается от устава СК?        
– Наверное, демократичностью и коллегиальностью. В частности, и фигурой председателя. Все-таки  в нашем Союзе председатель, в большей степени, фигура, возникающая по требованию извне, нежели изнутри. В основном, все вопросы решает правление.          
Наверное,  идеальна для нас система, которая, как я понимаю, изначально была заложена в идеи СК: союз реальных профессиональных работающих гильдий, чья верхушка входит в правление КиноСоюза и  решает общие проблемы.          
– Андрей, а как складываются ваши отношения с Михалковым?          
– У меня нет никаких отношений с Михалковым. Мы не знакомы. Но у меня нет к нему идиосинкразии. Надеюсь, что у него ко мне тоже.          
– Как вы отнеслись к заявлению Михалкова, что он не будет материально помогать тем ветеранам кино, которые состоят не только в СК?          
–  Не знаю, как прописана в уставе СК ситуация «двойного гражданства», но такое заявление мне не кажется правильным, разумным и тактичным. Это уже такая… «охота на ведьм»… Мне глубоко жаль. Со своей стороны, могу сказать, что государство в лице Минкульта выделяет деньги на социальную помощь общественным организациям. И  СК  получает эти деньги. И мы как общественная организация также можем претендовать на такую социальную помощь. Эти средства будут меньше, чем у Союза, но у нас и меньше членов…Поэтому с 2012 года мы надеемся попасть в этот план…          
         
История повторяется?        
– Вы сейчас заканчиваете фильм «Орда».  Почему такой интерес к истории ХIV века?        
– Не открою Америки, если скажу, что это заказная картина. Она входит в число социально значимых проектов,  производитель - киностудия «Православная энциклопедия.»  Два года назад оттуда совершенно неожиданно обратились ко мне, предложили встретиться и поговорить на этот счет…Мне понравился разговор с продюсерами, показалось, что это умные интеллигентные люди с какими- то  культурными задачами… Но я сразу сказал, что не буду делать ничего агитационного, вне зависимости за красных ты агитируешь или за белых. Я этого не умею и не хочу. И они сказали: мы этого тоже не хотим.   И как-то все завертелось.          
У них был просто неподъемный сценарий – там была вся жизнь митрополита Алексея. Это невозможно  сделать в рамках одного фильма и бюджет невероятный… И повезло, что мы сумели уговорить Юрия Николаевича Арабова. Он предложил сюжет, вернее, свою версию  сюжета из Жития Алексея. 80 процентов нашего действия происходит в Золотой Орде, которую никто особенно не снимал . Это было невероятно интересно – не попытка реконструкции времени, а попытка создания художественного мифа. Мы не столько шли за скупыми данными, сколько на их основе строили свой мир. Мне было очень интересно, хотя и тяжело.          
– Какой формат картины?        
- 2 часа 3 минуты без титров…          
- Кто занят в главных ролях?        
-  Митрополита Алексея играет Максим Суханов,  ханшу Тайдуллу  - Роза Хайруллина, мне очень нравится ее работа. Я был радостно удивлен. Хан Тинибек - Андрей Панин,  князь Иван - Виталий Хаев, келейник Федька –  Александр Яценко. Еще у нас работала команда потрясающих якутских актеров – Иннокентий Дакаяров, Федот Львов, Алексей Егоров…. Все мощные индивидуальности. Композитор - Алексей Айги.          
– Что помогло в работе?        
– Мы изучали разные источники. Самые интересные – записки, которые оставили путешественники, побывавшие в Орде – там есть и европейцы… Мы изучали монгольские нравы от Чингизхана и до распада Золотой Орды. Но повторяю: у нас получился некий сконструированный мир, основанный не только на источниках, но и на ощущении современного мира.   Для меня смысловая перекличка Орды из нашего фильма с сегодняшним обществом  совершенно очевидна. Для меня она существует. Может быть, моя иллюзия…          
- Когда ее мы увидим?        
- 1 августа мы приступили к перезаписи. В начале октября будет готова копия. А что будет дальше, неизвестно. На сегодняшний день у продюсеров на рекламу денег нет, что сильно ограничивает  возможности в прокате.          
– Как?.. И на социально значимую картину?          
- Да. Эти проекты стоят огромных денег. Вот они сняты – и все. Получилась очень красивая картина, там потрясающая работа   художника,   художника по костюмам, гримера… А засунуть фильм  в широкий прокат довольно проблематично…          
- Папа смотрел «Орду»? Понравилось?          
 - Ему нравится. Но это вряд ли может быть критерием. Все-таки папа – самый преданный зритель моих фильмов. Как и я – его.          
   
 
НАТАЛЬЯ БОБРОВА  
"ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА"