На прошедшем недавно I съезде нового Киносоюза его председателем избран режиссер Андрей Прошкин («Спартак и Калашников», «Игры мотыльков», «Миннесота»). Мы попросили нового председателя поделиться своими планами.
Мы не статисты!
– Андрей, зачем вообще нужен новый КиноСоюз? Ведь есть же старый, хоть и не очень добрый СК России…
– Еще раньше в нашем поколении блуждала идея некоего объединения. Я думаю, это во многом было связано с ощущением времени, его стремительного изменения. Мы это ясно ощущали. Но не до конца понимали, как мы будем существовать в новых условиях. К тому же нас несколько не устраивала политика нынешнего Союза кинематографистов – она была несколько кулуарная такая… Все решало руководство, никаких дискуссий внутри Союза нет – причем, как мне кажется, уже многие годы. Такой застой. Может быть, я не прав, но, в частности, с этим связано то, что многие мои товарищи в Союзе никогда не состояли…
– А вы?
– И я тоже не состоял. В частности, потому, что я не мог понять, для чего. Там постоянно шли склоки, делили имущество. Но не было ощущения, что там занимаются вопросами кино в его сегодняшнем состоянии. А потом в связи со съездом в Гостином дворе и с образованием Фонда (федеральный Фонд социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии - Н.Б.), ситуация начала довольно радикально меняться. И нашей группе кинематографистов захотелось объединиться, чтобы выражать свою точку зрения. Я думаю, на этой базе мы и объединились.
– То есть не захотели быть статистами?
- Безусловно, не захотели. Ведь в последнее время принимаются решения, которые сильно влияют на судьбу кино и просто на нашу личную судьбу… А у нас нет никакой возможности узнать, в чем их логика. И мы не хотим быть статистами в этой истории.
Не раскольники, не уклонисты…
– Вы были в числе подписавших нашумевшее письмо-манифест «Нам не нравится»…
- Для меня главным импульсом подписания этого письма было чтение стенограмм из Гостиного двора. Я просто не верил своим глазам… Эти рассказы про американского шпиона Матизена со счетом в Нью-Йорке… Все это, с моей точки зрения, не коррелируется с реальной сегодняшней жизнью. И как тогда мне это не нравилось, так и сейчас не нравится. Но тратить жизнь на конфликты никакого желания нет. Мы попробуем создать что-то свое. Посмотрим, что получится.
- Вы учились у Хуциева. Но он считает, что ваш новый КиноСоюз вносит раскол в киносообщество…
– Я не вижу этого. Клянусь. Первое - мы не конфликтуем с Союзом кинематографистов. Не пытаемся в чем-то их обвинять. У нас нет конфронтации. Второе. Мы обеспокоены ситуацией в российском кино. И хотим иметь возможность, по крайней мере, выразить консолидированную точку зрения. И я не понимаю, что здесь вносит раскол.
Я, кстати, видел недавно Марлена Мартыновича (Хуциева – Н.Б.), и мы замечательно с ним общались без всякого раскола. Я его очень люблю и глубоко уважаю.
Марлен Мартынович считает, что надо спасать старый Союз. Еще раз повторю – я лично в нем не состоял. А во-вторых, я не понимаю, как спасать? У меня есть знакомые в этом Союзе – они говорят, что просто нет никакой возможности. И чем заниматься бессмысленной борьбой – может быть, проще создать что-то новое?
– Кстати, а ваш папа, режиссер Александр Прошкин, – член Союза?
– Нет. Он испытывает уже скепсис по поводу таких общественных объединений. И не хочет заниматься активной деятельностью в новом Союзе, ни тем более разваливать старый.
Власть не всласть
- Андрей, как вы восприняли свое избрание на столь высокий пост? Вы лидер по натуре?
– Ну, все режиссеры вынуждены быть лидерами. Но никакого удовольствия от власти на площадке я не испытываю. Употребление власти для достижения своей цели большого удовольствия мне не доставляет.
Что касается общественного лидерства – это для меня абсолютно внове, но у нас коллегиальная система – собирается правление, на котором мы все обсуждаем и решаем. Собственно, мы не хотели изначально иметь председателя. Но без председателя Минюст не регистрирует общественную организацию..
– Прошел уже год со дня образования Союза. Главный итог?
– Важно, что вообще КиноСоюз состоялся и не развалился. А главный итог – сам факт нашего съезда, на котором кворум был достигнут очень легко. И мне кажется, с этого момента может начаться некий новый этап, поскольку новое правление стало более многочисленным, чем раньше. Мне кажется, сейчас наши возможности должны расшириться, «мускулов» должно прибавиться. Плюс – конференция в Воскресенском, которую я не перецениваю, но это шаг в правильном направлении. Там прозвучали очень здравые идеи и много новой информации для меня…
Защитите художника!
- А профсоюзные функции возьмете на себя?
– Хотелось бы… Профессиональные проблемы должны решаться внутри гильдии. А руководители их в правлении будут заниматься в большей степени общими кинематографическими проблемами. Нам представляется такая структура разумной и идеальной.
- А не будут ли эти гильдии дублировать уже существующие в СК?
– Нам меньше всего хочется что-то дублировать. Но факт – руководители сегодняшней режиссерской, к примеру, гильдии СК считают, что она не очень работоспособна. И я убежден в необходимости сегодня реальной гильдии. Например, договор, который подписывает сейчас режиссер при запуске – просто катастрофичный, рабский. Режиссер низведен до уровня крепостного, с которым продюсер может сделать абсолютно все…
– Вмешиваются в процесс?
- Да, и часто. Вот сейчас к нам обратился один режиссер. Он и автор сценария, но у него конфликт с продюсером. И он абсолютно не защищен. Дело идет к тому, что картины не будет – то есть она будет физически существовать, но никакого смысла в ней не будет…
- Как Союз может помочь в такой ситуации? Предоставить юриста?
– Идеально – да. Мы как раз договорились о взаимодействии с юридическим факультетом Международного университета и, может быть, будет правовая помощь оттуда. Очень нужен режиссерский профсоюз - сейчас просто перекос в этих отношениях (продюсера – режиссера) – слишком велик. И он сказывается на качестве картин…
Фокус на точку боли
– У вас в руководстве и молодежь, и мэтры – вроде Германа-старшего, Норштейна. Есть ли возрастная конфронтация?
– Не знаю. Я не чувствую ее никак. Из аксакалов еще Андрей Смирнов. Мы с ним общаемся совершенно превосходно, как и до КиноСоюза общались. Мне кажется, нормальные люди всегда найдут общий язык вне зависимости от возраста. Тем более у нас общие цели. Нам хочется прозрачности, разумности и сохранения условия для существования кино как вида искусства, а не только как вида бизнеса.
– За какие проблемы в первую очередь вы возьметесь? Что это будет – кинообразование? прокат? пиратство?
– Мы организуем сейчас секции, которые будут фокусировать отдельные проблемы. Сейчас уже сформирована группа, которая будет заниматься молодежью – ею будет руководить Марина Разбежкина, Хлебников… Посмотрим. Нужна ли отдельная группа по образованию. Мне сложно говорить по этому поводу – я закончил Высшие курсы, и не очень хорошо знаю систему ВГИКа. Но коллеги, которые закончили ВГИК, говорят, что есть определенные вопросы и предложения…
Одна из основных, на мой взгляд, проблем - присутствие государства в кинематографе. Оно должно быть более внятным, разумным и прозрачным.
– Система восьми студий-мейджоров вас не устраивает?
– По-моему, эта система глубоко не верна. Может быть, я окажусь не прав, но это покажет время…
Вообще мне кажется, что сейчас, после серьезных потрясений, которые произошли, наступило время анализа, а не борьбы и конфронтации. С другой стороны, у нас есть масса предложений… Например, на последнем правлении мы обсуждали государственную поддержку документального кино – там много устаревших понятий. Например, формат 26 минут – это не киноформат. Это дольно странно – при том, что у нас есть просто фантастические документалисты… Они делают картины, которые смотрятся зачастую с большим интересом, чем игровые. Это эмоциональное, внятное, умное и художественное кино.
И, конечно, важный момент – взаимоотношения с прокатом. Мне кажется, что с каждым годом ситуация здесь все хуже и хуже: прокат практически все меньше берет русское кино…
– А почему?
- Прокатом занимаются люди бизнеса. Их волнует только прибыль. Значит, необходимо создавать такую систему, в которой российское кино не приносило бы убыток прокатчикам. Вот во Франции прокат и производство связаны между собой целой системой законов и налогов. Хотя американцы доминируют и там, как и во всем мире, кроме Китая и Индии. Но во Франции это дает возможность французскому кино не только выживать, но и иметь свою многочисленную и устойчивую аудиторию. У нас же сегодня прокат полностью отделен от производства. Мне кажется, это не совсем верно. Цена входа на этот рынок с каждым годом становится все выше. Но не у всех продюсеров есть деньги на рекламную поддержку фильма на ТВ и в прокате.
Кстати, во Франции сделали гениальную вещь – там запрещена реклама фильмов, выходящих в прокат, по ТВ. Таким образом, участники рынка ставятся в некое относительно равное положение – компании беднее американских имеют возможность с ними конкурировать. У нас рейтинг фактически возглавляют американцы, затем идут фильмы, произведенные нашим телеканалами с неограниченными рекламными возможностями, а почти все остальные русские фильмы уже где-то за гранью различимости.
- К тому же если учитывать, что кино смотрят только в больших городах…
– У нас безумно мало экранов в стране. У меня есть несколько знакомых в крупном бизнесе, и они в отрытую говорят – нас вообще не интересуют города ниже миллиона. Этим пусть занимается государство, так говорят они. Приблизительно то же самое и в киноиндустрии. Хотя сейчас и принимаются некие усилия. Федор Бондарчук с подачи «Единой России» и компании «КиноСити» строит досуговые центры в 200 городах страны по стране с населением меньше 500 тыс.человек. Масштабный проект. Предполагается, что общий объем инвестиций может составить до 30 миллиардов рублей, или около 1 миллиарда долларов. Но если эти центры строятся на деньги налогоплательщиков, я подозреваю, что они должны быть открытыми и для российского кино…
Только одна крыша
– Будет ли ваш Киносоюз заниматься экономической деятельностью?
– Недвижимостью точно нет. Это не только некое имущество, это еще и обременение . Ею нужно заниматься, тратить на это время силы, деньги и проч. Мы решили на съезде, что и попыток делать не будем, тем более каких-то интриганских… Нас интересуют вопросы нашего профессионального существования… Что касается экономической деятельности – посмотрим. Зарекаться не стал бы. Пока у нас нет цели извлечения прибыли.
– А на какие деньги вы существуете?
- Пока - на членские взносы и частные пожертвования… В будущем, возможно, получим гранты общественных организаций.
– Есть ли крыша над головой?
– Да, у нас есть помещение, которое нам предоставил Международный университет на Ленинградке – нам пока вполне этого хватает. Как и вполне реально работающей Гильдии кинооператоров - у них тоже одна комната и им вполне хватает.
Взнос – не вопрос
– Сколько сейчас членов в вашем КиноСоюзе?
– Если не ошибаюсь, на момент съезда было 166. У нас в секретариате лежат еще заявления – просто до осени вступление приостановлено, все в отпусках. Я полагаю, осенью создадим приемную комиссию, которая и будет рассматривать заявления.
– Членские взносы большие?
– Они разные - в зависимости, работает человек или нет. Для работающих – 4 тысячи при вступлении. Затем тысяча в год.
– Можно ли одновременно числиться в двух Союзах?
– Да! Самый яркий пример – это Алексей Федорченко, который является членом нашего правления и секретарем СК России. И кстати, с большим интересом участвовал в нашем съезде - он совсем не видит в том раскола. Вот вам пример.
– Не исключаете взаимодействие с СК?
– Нет. Я лично его абсолютно не исключаю. Мне кажется это совершенно нормальным и вполне разумным.
- Чем все-таки ваш Устав отличается от устава СК?
– Наверное, демократичностью и коллегиальностью. В частности, и фигурой председателя. Все-таки в нашем Союзе председатель, в большей степени, фигура, возникающая по требованию извне, нежели изнутри. В основном, все вопросы решает правление.
Наверное, идеальна для нас система, которая, как я понимаю, изначально была заложена в идеи СК: союз реальных профессиональных работающих гильдий, чья верхушка входит в правление КиноСоюза и решает общие проблемы.
– Андрей, а как складываются ваши отношения с Михалковым?
– У меня нет никаких отношений с Михалковым. Мы не знакомы. Но у меня нет к нему идиосинкразии. Надеюсь, что у него ко мне тоже.
– Как вы отнеслись к заявлению Михалкова, что он не будет материально помогать тем ветеранам кино, которые состоят не только в СК?
– Не знаю, как прописана в уставе СК ситуация «двойного гражданства», но такое заявление мне не кажется правильным, разумным и тактичным. Это уже такая… «охота на ведьм»… Мне глубоко жаль. Со своей стороны, могу сказать, что государство в лице Минкульта выделяет деньги на социальную помощь общественным организациям. И СК получает эти деньги. И мы как общественная организация также можем претендовать на такую социальную помощь. Эти средства будут меньше, чем у Союза, но у нас и меньше членов…Поэтому с 2012 года мы надеемся попасть в этот план…
История повторяется?
– Вы сейчас заканчиваете фильм «Орда». Почему такой интерес к истории ХIV века?
– Не открою Америки, если скажу, что это заказная картина. Она входит в число социально значимых проектов, производитель - киностудия «Православная энциклопедия.» Два года назад оттуда совершенно неожиданно обратились ко мне, предложили встретиться и поговорить на этот счет…Мне понравился разговор с продюсерами, показалось, что это умные интеллигентные люди с какими- то культурными задачами… Но я сразу сказал, что не буду делать ничего агитационного, вне зависимости за красных ты агитируешь или за белых. Я этого не умею и не хочу. И они сказали: мы этого тоже не хотим. И как-то все завертелось.
У них был просто неподъемный сценарий – там была вся жизнь митрополита Алексея. Это невозможно сделать в рамках одного фильма и бюджет невероятный… И повезло, что мы сумели уговорить Юрия Николаевича Арабова. Он предложил сюжет, вернее, свою версию сюжета из Жития Алексея. 80 процентов нашего действия происходит в Золотой Орде, которую никто особенно не снимал . Это было невероятно интересно – не попытка реконструкции времени, а попытка создания художественного мифа. Мы не столько шли за скупыми данными, сколько на их основе строили свой мир. Мне было очень интересно, хотя и тяжело.
– Какой формат картины?
- 2 часа 3 минуты без титров…
- Кто занят в главных ролях?
- Митрополита Алексея играет Максим Суханов, ханшу Тайдуллу - Роза Хайруллина, мне очень нравится ее работа. Я был радостно удивлен. Хан Тинибек - Андрей Панин, князь Иван - Виталий Хаев, келейник Федька – Александр Яценко. Еще у нас работала команда потрясающих якутских актеров – Иннокентий Дакаяров, Федот Львов, Алексей Егоров…. Все мощные индивидуальности. Композитор - Алексей Айги.
– Что помогло в работе?
– Мы изучали разные источники. Самые интересные – записки, которые оставили путешественники, побывавшие в Орде – там есть и европейцы… Мы изучали монгольские нравы от Чингизхана и до распада Золотой Орды. Но повторяю: у нас получился некий сконструированный мир, основанный не только на источниках, но и на ощущении современного мира. Для меня смысловая перекличка Орды из нашего фильма с сегодняшним обществом совершенно очевидна. Для меня она существует. Может быть, моя иллюзия…
- Когда ее мы увидим?
- 1 августа мы приступили к перезаписи. В начале октября будет готова копия. А что будет дальше, неизвестно. На сегодняшний день у продюсеров на рекламу денег нет, что сильно ограничивает возможности в прокате.
– Как?.. И на социально значимую картину?
- Да. Эти проекты стоят огромных денег. Вот они сняты – и все. Получилась очень красивая картина, там потрясающая работа художника, художника по костюмам, гримера… А засунуть фильм в широкий прокат довольно проблематично…
- Папа смотрел «Орду»? Понравилось?
- Ему нравится. Но это вряд ли может быть критерием. Все-таки папа – самый преданный зритель моих фильмов. Как и я – его.
НАТАЛЬЯ БОБРОВА
"ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА"
комментарии (1)
Наталья Нусинова 02 августа 2011, 13:31
Скажите, Андрей, а был ли ответ на нашу телеграмму по поводу Музея Кино, которую мы направили Путину от съезда?
Судя по отсутствию информации, полагаю, что нет.
Но по всей нашей предыдущей борьбе за Музей кино (я знаю это, поскольку была Председателем музейной комиссии Гильдии киноведов и критиков), по законодательству власти обязаны дать ответ в течении месяца. Правда, это касается писем, поданых через канцелярию и официально зарегистрированных. Как с телеграммами - не знаю. Но по логике вещей тут предполагается даже большая оперативность. Тем более, что телеграмма официальная, от съезда.
Мне кажется, руководство Киносоюза должно сделать соответствующий запрос. Иначе наша телеграмма - это просто эмоциональный всплеск. По-моему, диалог с правительством надо вести таким образом, чтобы было ясно, что наш вопрос не может остаться без ответа. Другое дело, что это будет за ответ... и все же надо добиться, чтобы он был. Вы согласны?
С уважением
Наталья Нусинова