Перед 31-м июля в стане оппозициии случилось предательство: Людмила Алексеева в соавторстве с товарищем по правозащитному движению Сергеем Адамовичем Ковалевым обратились к своим единомышленникам обсудить возможность чисто символической уступки Кремлю – не включать в список заявителей на проведение митинга на Триумфальной площади фамилию Лимонова. Тут же раздался вскрик: «Измена!». Одни почувствовали себя оскорбленными. Другие осознали себя преданными. Третьи, как домочадцы в доме Облонских,-- потерянными.
Понятно, что более других раздражился сам Лимонов. «Требовать от лидера оппозиции, чтобы он отказался от тяжким трудом завоеванной популярности и слился с пейзажем, стал рядовым, - уж это чересчур».  
Насколько «чересчур», можно представить, вспомнив его признание двухлетней давности: «Я мощнейший русский писатель и мыслитель (ну простите, другого слова нет) XXI века, и если я высказываюсь, то все большее количество моих сограждан прислушивается к моим словам… Я хотел бы в идеале занять пустующее сейчас место властителя российских дум, то, которое занимали то оба вместе, то поочередно Сахаров и Солженицын, а когда-то Лев Толстой».
     А когда-то – Николай Гоголь:
Декабря 5.
…Я сегодня все утро читал газеты. Странные дела делаются  в  Испании.  Я даже не мог хорошенько разобрать их. Пишут, что престол упразднен и что чины находятся в затруднительном положении о избрании наследника и  оттого происходят возмущения».
Год 2000 апреля 43 числа.
Сегодняшний день - есть день  величайшего  торжества!  В  Испании  есть король. Он отыскался. Этот король я».
*
Мартобрь уж наступает.
Год 2010 июля 28 числа
http://www.echo.msk.ru/blog/limonov/698795-echo/
Когда уже я буду иметь дело с умными, сильными, современными людьми, а не с кодлой печенегов и скифов, подозрительных и обидчивых?».
Год 2010 августа 1 числа
                                http://www.echo.msk.ru/blog/limonov/699833-echo/
Я стою, окруженный тремя кольцами моей службы безопасности.
Это далеко не лишне – три кольца, в самый раз.
Удивительное дело, но со мной они даже боятся встречаться глазами.
Если целый год они хватали меня еще на подступах к площади, а то и в другом районе Москвы, то вот теперь бояться встретиться взглядом. Я знаю загадку, им отдан приказ меня не задерживать. Они не хотят раздувать значение моей личности. Вот я и стою там, как боевое знамя полка, протестующие ищут меня глазами, а найдя, думаю, чувствуют себя увереннее.
Год 2010 августа 2 числа
http://www.politonline.ru/alternative/4457.html
Некоторые возмутились тем, что я написал о себе: «стоял как боевое знамя». Для недалеких и нищих духом объясняю: командир должен присутствовать лично на поле боя. В старые времена он занимал место на холме, в Великую Отечественную – вел в атаку. Чтобы офицеры и бойцы могли увидеть его и успокоиться: наш командир с нами, он несет такой же риск, как и мы. Кроме того, командир несет ответственность за происходящее. 31июля, не в первый раз, я ловил на себе удовлетворенные взгляды моих сторонников. Я с ними, это их успокаивает, придает силы.
Глупцы, остолопы, а тем паче мои враги по службе своей пытаются извратить понимание моих поступков и слов, объясняя их «самолюбованием». Для людей на Триумфальной – я их старший по званию офицер, и я им нужен там, на Триумфальной, это их вдохновляет.
***
Лимонов так ловко косит под Поприщина, что их уже не различишь. Но он не сумасшедший. Он верно чувствует общественную конъюнктуру. Потому льнет к демократам. Правда, вполне слиться с ними не может -- мешает «кредитная история». В первую очередь – национал-большевизм. Не в последнюю – вождизм.
Что может, он делает, чтобы отбелить неприличную репутацию. Он уже не настаивает на одиозных антидемократических постулатах. Он позиционирует себя демократом. Он, если я правильно его понял, старается дистанцироваться от своей партии, для чего завел на стороне другую пассию – партию «Другая Россия» и даже презентовал ее программу.
Демократическая накидка – дело нехитрое. Но в нем, судя по всему , неистребимы вождистские рефлексы. Он не может не чувствовать себя командиром народа и удивляется, что кто-то в этом сомневается.
Либералы – не дураки: они сомневаются. Но смотрят на самозваного испанского короля снисходительно. Пусть, мол, потешится. А пока против власти, хоть с Бесом. Потом, мол, мы его поставим на место.
Неизвестно, кто кого поставит на место, если дело дойдет до площадной демократии.
Кому-то по ту и другую стороны баррикады очень нужна первая капля крови, чтобы дать волю «гидре революции», а следом и «гидре репрессий».
***
Вообще-то, размолвки меж оппозиционерами – дело обыкновенное. Сколько их уже было. Просто на смену яблоку раздора 90-х годов явился другой фрукт – лимон.
Теперь он, Эдичка есть Лимонов раздора в нестройных рядах оппозиции. Власть, что может, делает для их сплочения: запрещая митинги и затем силой разгоняя их. Но едва проходит «праздник непослушания», как снова возникают трещины. И тут снова вспоминается Толстой:  
«Две недели тому назад было получено кающееся письмо Степана Аркадьича к Долли. Он умолял ее спасти его честь, продать ее имение, чтобы заплатить его долги. Долли была в отчаянье, ненавидела мужа, презирала, жалела, решалась развестись, отказать, но кончила тем, что согласилась продать часть своего имения».
И снова все образовалось, как с самого начала предположил старый камердинер Стивы Облонского  Матвей.